— А как же то, что там хранится? — я мотнул головой в сторону дома.
— Дык, господин Феликс, а там уж и нет ничего, — пояснил Марат тоном безразличия. — Пришлые, почитай что, забрали всё и ловушек понаставили. Так что… — он красноречиво развёл руки в стороны. — Пойдёмте княже, до дому…
— Только вот что, ты про князя помалкивай, — пришлось сделать акцент на моём нежелании раскрытия этой части информации о себе. — Да и пришествие нужно стороной в разговорах-то обойти, — добавил я подходя к забору с калиткой.
— Дык, само-собой разумеется, господин Феликс, — согласился Марат и мы покинули пределы жилища графа. — И про твоих подопечных мы умолчим. Люди мы с пониманием, знаем чай, чем такие тайны опасные, для люду-то простого…
Завершив короткие переговоры, мы выдвинулись назад, к жилищу Марата.
Соблюдая правила маскировки и не делая никакого шума, мы благополучно вернулись к дому Четы Козея, где я обнаружил дым, поднимающийся вертикально в небо из трубы баньки.
Вот чего мне сейчас точно не хватает, так это крутого парка, желательно с дубовыми и берёзовыми вениками. Одни открывают поры на коже, другие фигачат здоровьем по нервам и приводят организм в состояние приятного расслабона. Ну и здоровье приумножают, а как же без этого!
С таким позитивным настроением я прошёл за Маратом через сени и застыл на самом пороге входа в основную комнату дома.
Хрена-се!? И эта дюжина разного народа означает в понимании Козея — немножко гостей и накрытый стол!
Именно это выражение чуть не вырвалось из моей онемевшей и пересохшей глотки. Благо я сдержался, хотя, это далось мне с великим трудом.
Но всё пошло так, как и должно. Гости вдруг засобирались и начали прощаться, спешно покидая дом. Мне показалось, или я даже уверен в том, что это понадобилось лишь для того, чтобы люди могли меня опознать в случае необходимости подтверждения алиби. Я мысленно поставил плюсик за сообразительность и Марату и Дарье.
Представляясь при расставании, я прошёл к себе в комнатку, где увидел приготовленный набор вещей для посещения бани. Тут я совсем уж остался доволен ходом дел.
— Чукча, а Чукча? — я призвал фамильяра.
— Слушает наша, злую начальнику! — отозвался рыжий, продолжая обижаться.
— Твоя, тьфу! Чуть, по-твоему не начал разговаривать, — я встряхнул головой прогоняя этакую напасть из лексикона. — Короче, — продолжил я нарочито сердито. — Остаёшься за старшего, как и всегда. Никого не пугайте, а я в баню пойду. Но если что, то-о… — я протянул многозначительно. — Разрешаю магичить и кусаться!
— Наша поняла всё, аднака, — произнёс Чукча без особого энтузиазма. — Всех порвём и раздолбаем, как Братан стойло копытами! — сморозил усатый и снова замолк.