— Догадываюсь, почему, — усмехнулся Дима. — Я был единственным, у кого обнаружились симптомы отравления.
— У солдат случился крах мировоззрения, когда узнали, что любовно таскали на руках главную не сбежавшую сволочь Российской Федерации.
Лесков снова усмехнулся. Новость о том, что Рома жив, заметно приободрила его. Альберт улыбнулся в ответ. Но вот Дима задал следующий вопрос:
— Что за полковник меня допрашивал?
— Ну он теперь что-то вроде здешнего временного правительства. Очень многие из руководства потравились, и конкретно этот объект теперь под его ответственностью.
— А что они планируют делать дальше? — Дима уселся на кровать рядом с Вайнштейном и посмотрел на свои наручные часы. — Нас эвакуируют под землю?
— После твоих показаний, наверное. Не будут же они полагаться на «авось», когда уже столько людей погибло. Меня больше беспокоит твоя участь.
Услышав эти слова, Дима снова помрачнел.
— Таки расстреляют? — чуть помедлив, спросил он.
— Могут запереть, как врага народа. А могут вообще изгнать, мол, наслаждайся своим новым миром. Люди падки на расправу. Надо же хоть кого-то наказать за случившееся…
Следующие несколько часов прошли для Димы в заточении. Вайнштейн ушел, а ему оставалось лишь мерить шагами периметр своей «камеры» и терзаться в догадках о судьбе своих друзей. По части финала своей биографии Лесков уже не сомневался — его непременно расстреляют. И дело было даже не в том, что он, Дмитрий, виновен, а в том, что его смерть послужит хотя бы слабым утешением для тех, кто за этот короткий период потерял своих близких. Однако до этого приговора еще нужно было дожить. Наверняка, среди солдат уже распространилась информация о том, что одного из «процветающих» держат в здании, и обязательно найдется желающий, чтобы во сне перерезать ему горло. Главное, чтобы их желание отомстить не сказалось на его друзьях. Судя по словам Вайнштейна, Роме уже досталось по первое число. Вполне возможно, что именно сейчас расправляются с остальными.
«Пережить отравление, чтобы потом сдохнуть, как бродячим собакам!», — в отчаянии подумал Дмитрий. Он опустился на край кровати и устало потер переносицу. Чертовски хотелось курить, но у него забрали все. Вытащили даже шнурки из ботинок, не говоря уже о ремне.
А ведь и впрямь: жизнь умеет шутить. Вот только шуточки у нее мягко говоря не смешные. В одночасье Дмитрий снова оказался «по ту сторону решетки», превратившись в беспомощного нищего парня, который ютился в детском доме вместе с ему подобными. Всего за несколько дней он утратил свое положение в обществе, свое состояние, компанию, недвижимость и коллекцию роскошных автомобилей.