Оксана посмотрела на Дмитрия сквозь мутную пелену слез, но теперь в ее глазах читалась неприкрытая ярость.
— Они не получат мою компанию! Плевать, если меня убьют. Я не хочу жить в таком мире. Я не хочу жить в ИХ мире!
Она поднялась с дивана и начала мерить шагами комнату.
— Тебе нужно успокоиться, — произнес Лесков, наблюдая за ней.
— Я спокойна, — ответила она. — Пойду покурю. А ты ложись спать или… занимайся своим проектом.
С этими словами Оксана схватила со стола пачку сигарет и вышла на улицу.
Спустя полчаса Лесков начал беспокоиться. Девушка все еще не вернулась. Он вышел из дома, надеясь застать ее сидящей на крыльце. Но нигде на территории сада Хворостовой не оказалось. Тогда Дмитрий отправился к причалу. Почему-то ему казалось, что сейчас ей захочется побыть где-нибудь у воды. И он не ошибся.
Он действительно нашел Оксану на причале. Она сидела на деревянном настиле, обняв руками колени, словно маленькая девочка, которая имела неосторожность потеряться. Дмитрий молча опустился рядом с ней, и девушка поспешно отвернулась, не желая демонстрировать ему свое заплаканное лицо.
— Оксана, — он мягко позвал ее по имени, но девушка продолжала смотреть в сторону. — Я предупреждал тебя, что это может случиться.
— Но ты не пытался помешать… Если бы все объединились, этих ублюдков можно было бы остановить. Почему ты с ними, Дима? Ты же лучше других понимаешь, каково сейчас тем, кто внизу. Хватит уже прятаться!
— Они убьют меня. Ты можешь считать это трусостью, но я не готов умереть непонятно зачем. Моя могила на кладбище ничего не изменит. А мои недолгие выступления в СМИ оборвутся уже спустя несколько часов. Я — пешка, Оксана. В этом-то весь парадокс системы. Для кого-то ты — Барон, а для кого-то марионетка.
— Но ты же что-то сделал с Беридзе? — с этими словами девушка с надеждой посмотрела на своего собеседника.
— Забудь о Беридзе. Единственное, что я могу сейчас сделать, это защитить тебя. Главное, доверься мне и не делай глупостей.
— Мой папа тоже доверился… И где он сейчас? — Оксана поспешно стерла с лица слезы. Она не плакала со времен смерти своего отца, и сейчас стыдилась своей слабости. — Разве я могу в своем положении вообще кому-то доверять?
— А у тебя нет выбора… Теперь вернемся в дом. Тебе нужно успокоиться.
— Возвращайся. Я еще немного посижу здесь. Мне сейчас лучше побыть одной.
— Да ни черта не лучше, — не выдержал Дима, наверное, впервые показав свои настоящие эмоции в подобном разговоре. — Думаешь, я не понимаю, каково это — терять близких?
Оксана не ожидала, что Лесков обнимет его. В какой-то миг ей захотелось отстраниться, словно его сочувствие еще больше подчеркивало ее слабость, но затем она все же сдалась. Уткнувшись лицом в его плечо, девушка обняла его в ответ и тихо прошептала: