Что касается Виктора, то его она находила куда более симпатичным. Высокий, плечистый, с хорошей спортивной фигурой, он сильно выделялся на фоне тощих подростков интерната. Существовало еще несколько претендентов на сердце здешней королевы, в том числе и Сенатор, которого девушка находила довольно симпатичным. Уж точно привлекательнее Олега. Однако Дима не был лидером, и поэтому Милана никогда всерьез не рассматривала его в качестве своего парня.
— Действительно ли мы расстались? — с сарказмом в голосе переспросила Милана. — Да я его даже видеть не хочу. Главная ошибка в моей жизни! Как думаешь, может, мне все-таки стоило встречаться с Виктором? Или еще с кем-нибудь симпатичным?
С этими словами Милана откинулась на подушку и, не позволив подруге ответить на предыдущие вопросы, немедленно задала следующий:
— Кстати, а тебе хоть кто-нибудь нравится из здешних?
Милана хитро прищурилась, внимательно глядя на свою скрытную подругу. Катя знала о ее личной жизни даже больше, чем хотелось, в то время как сама Джоконда практически ничего о себе не рассказывала. Вопрос брюнетки заставил ее несколько смутиться.
— Я бы никогда в жизни не посмотрела ни на кого из этих идиотов, — отозвалась Катя, слегка покраснев. — Молюсь о том дне, когда я наконец выйду из этого зверинца и начну жить самостоятельно.
«Одна ты умная», — с издевкой подумала Милана, снисходительно глянув на свою подругу. «Внешне никакая, зато разборчивая, аж смешно. Хорошо, если на тебя вообще хоть кто-нибудь посмотрит».
Появление Алины и Иры спасло Катю от дальнейших расспросов, и Милана переключила свое внимание на вошедших. Брюнетка молча протянула им подаренную Виктором безделушку и довольно улыбнулась.
Катя тем временем пересела на свою кровать, открыла блокнот и, взяв с прикроватной тумбочки карандаш, начала делать новый набросок. Она слушала о том, как подруги обсуждают предстоящую ночную вечеринку на чердаке, где их уже дожидались пронесенные заранее бутылки с дешевым алкоголем. Сегодня дежурил Такса, поэтому, получив в карман тысячу рублей, он согласился закрыть глаза на то, что будет происходить наверху, и вообще не подниматься на второй этаж.