— А потом Клещ увидел в его руке лазерную пушку с оптическим прицелом, — хохотнул Игорь, решив, что серьезное настроение в их компании уж больно затянулось. Однако красноречивый взгляд Олега заставил его немедленно умолкнуть.
— Походу, Лесков слишком вжился в роль, желая понтонуться перед Джокондой, — задумчиво произнес Иван. Затем его губы тронула довольная улыбка. Было приятно осознавать, что один из них поставил на место одного из дружков Виктора, хотя повод, послуживший этому, Ивану по-прежнему не нравился. Что бы там Дима ни говорил, Катька всегда была и будет числиться среди отстоев. Миланка заинтересовалась ею только потому, что ей нравилось, как Джоконда рисует ее портреты. Но, нужно заметить, что главным преимуществом Кати перед другими подругами было ее умение хранить секреты, что напрочь отсутствовало у Иры. Не меньше Милану устраивало в Кате и то, что, в отличие от Алины, девушка никогда не претендовала на ее место и не покушалась на самых классных парней. До того злосчастного дня рождения.
— Лесков понтовался перед Джокондой? Серьезно? — в голосе Ромы послышалось сомнение. — По-моему, там было что-то еще. Невозможно заставить кого-то убежать, только посмотрев на него.
— Почему это невозможно? — снова оживился Игорь. — У некоторых маньяков такой взгляд, что взрослые мужики шарахаются. Может, Димка что-то похожее изобразил? Прикиньте, идет наш Сенатор по лесу…
— Он точно накопал что-то на Макса, — перебил его Рома. — И Макс вспомнил, что Димон может рассказать. Это сто процентов!
— Без вариантов! — согласился Олег. Впрочем, бежать прямо сейчас в библиотеку, чтобы узнавать у друга все подробности, он не собирался. Пусть Лесков еще немного посидит с Катькой, чтобы окончательно закрепить статус героя всея интерната, и тогда летние прогулки им обеспечены…
Настроиться на алгебру у Кати не получалось с самого начала, а сейчас она и подавно не могла сконцентрироваться. Хоть Дима и пытался вести себя так, словно ничего не произошло, девушка заметила, как сильно переменилось его настроение. Ее поразило, что Лесков не только не был горд своей победой, но и выглядел подавленным. Попытки объяснять материал с прежней беспечной веселостью ему уже не удавались: то и дело Дима терял мысль и сбивался. Катя первой предложила прервать этот бессмысленный урок, честно признавшись, что сейчас не в состоянии думать ни о чем, кроме случившегося. Дима попытался отшутиться, но его слова не вызвали у Кати улыбку.
— Я пойду в свою комнату. Хочу еще успеть немного порисовать, пока не стемнело, — произнесла она, поднимаясь с места.