— Ты говоришь так потому, что не знаешь каково это, — мягко ответила девушка. — Я бы предпочла, чтобы мои родители были живы. И пускай бы они бросили меня, но тогда я хотя бы могла утешать себя ненавистью. А так я постоянно скучаю по ним. Все, что у меня осталось — это фотографии и обрывки воспоминаний, когда я была по-настоящему счастлива.
Катя отвернулась, не желая, чтобы Дима видел, что на глаза наворачиваются слезы. Ей казалось, что уже давно пора привыкнуть вспоминать о родителях со спокойствием, но почему-то каждый раз неизменно защемляло в груди. Девушка чувствовала на себе взгляд Лескова, и он явно испытывал неловкость оттого, что своим неудачным вопросом расстроил ее.
С минуту Дима колебался, а затем, чувствуя еще большую неловкость, внезапно притянул девушку к себе и обнял ее. Удивленная, Катя прижалась щекой к его плечу и на миг закрыла глаза. Обида на инцидент с Миланой вдруг отступила, и его объятья показались Кате приятными. Было в них что-то родное и при этом давно забытое, словно Катя обронила это ощущение семь лет назад по дороге в детский дом. Губы девушки тронула улыбка, и она обняла Лескова в ответ.
Но вот Дима отстранился, заметив, как к ним приближается Артем. Наверное, он что-то хотел спросить у Кати, но как всегда выбрал неудачный момент, отчего Лесков почувствовал раздражение. Однако в этот раз Артем выглядел заметно взволнованным, если не сказать — напуганным. И обратился он не к Кате, а к нему, к Диме, словно забыл о негласном правиле, что «отстои» не имеют права сами обращаться к здешней «элите».
— Сенатор, можно с тобой поговорить? — голос Артема дрогнул. Парень смотрел на Диму едва ли не с мольбой, и этот взгляд понравился Лескову еще меньше. Что ему может быть от него нужно?
В какой-то миг Дима уже решил проигнорировать это обращение и попросту предложить Кате пойти покурить, но Джоконда сама повторила вопрос Артема:
— Дим, он хочет с тобой поговорить.
— А я не хочу, — отрезал Лесков, ясно давая понять, что разговор окончен.
Вот только Артем не двинулся с места.
— Сенатор, пожалуйста, это очень важно, — взволнованно произнес он. — Я не буду тебя долго отвлекать. Мы быстро поговорим. Вдвоем. Можно?
На лице Артема читалось отчаяние. Казалось, он с трудом сдерживается, чтобы эмоции окончательно не захватили его. Впервые парень был настолько напуган.
— Что в слове «не хочу» тебе непонятно? — в голосе Лескова послышались металлические нотки, и Катя непонимающе посмотрела на своего парня.
— Почему ты не хочешь разговаривать с ним? — чуть тише спросила она. — Что он тебе сделал?