После разговора с Воронцовой Дмитрий почувствовал, как его охватывает призрак давно забытой надежды. Это было даже странно. Обычно он не относил себя к легковерным людям, но сознание буквально вцепилось в слова Эрики о том, что есть препарат, который может усилить способности «иного». Возможно, он был еще не доработан, возможно, и вовсе представлял собой только несовершенную формулу, но это уже было что-то. Подобная сыворотка могла изменить ход войны. Оставалось лишь усовершенствовать ее и найти тех, для кого она предназначалась.
Пока Лесков знал только одного такого «не найденного». Сейчас он находился в детском здании и сидел за партой, записывая что-то в свою тетрадь. Вполне возможно, что этот ребенок даже не подозревал о существовании своих способностей. Он жил так же, как и остальные его ровесники, ничем не выделяясь. Разве что его детский мирок заметно изуродовала война.
Единственный вопрос, который Дмитрий пока что старался себе не задавать, был связан с будущим этого ребенка. А именно, что он, Лесков, будет делать, когда найдет его. Заставит сражаться с «костяными»? Употреблять непроверенный препарат? Убивать… людей?
Словно желая убежать от этих мыслей, Дмитрий покинул свой кабинет и направился в детское здание. Ничего страшного не произойдет, если он просто поговорит с одним из выживших детей. Всего лишь спросит, что произошло в тот роковой день, и что случилось с «костяным», который напал на Ивана.
На долю секунды Лесков предположил, что, быть может, полукровкой является не кто-то из детей, а кто-то из его собственных друзей. Например, тихий и незаметный Рома. Но Дмитрий тут же отбросил от себя эту мысль. Он видел раны на теле Суворова, видел, как кровь сочится из того места, куда угодил осколок, а это означало, что чешуи у Ромы нет. То же самое и с Иваном. К сожалению, эти двое были обычными людьми.
Дмитрий пересек жилой отсек и наконец добрался до детского корпуса. Воспоминания о том, что он когда-то сам ютился в детдоме немедленно напомнили о себе. Да, здешние сильно лицемерили, называя это здание школой или детским общежитием. Это было место, где содержались по большей части те, у кого не было родителей, или которые не могли с ними находиться. Типичный детдом.
«А ведь Иван так старательно пытался уберечь Вику от жизни в подобном учреждении», — подумал Лесков, приблизившись к плану здания. Затем он взглянул на часы, пытаясь предугадать, где в это время может находиться единственный выживший ребенок, которого он хорошо знал лично. Разумеется, Дмитрий решил начать именно с приемной дочери Бехтерева. И в данный момент она скорее всего находилась на уроке, который закончится через…