Последние слова Эрика произнесла подчеркнуто официально, чтобы таким образом скрыть возникшую было неловкость. Она не привыкла благодарить тех, с кем у нее далеко не самые теплые отношения, но и промолчать в данном случае не могла.
— Надеюсь, вы сумеете выполнить свое, — не менее прохладно ответил Дмитрий. — Альберт считает, что вы проделали неплохую работу.
— Альберт мне льстит. Пусть выносит вердикт, когда всё будет закончено. На данный момент я предоставила ему крайне сырой материал.
Эрика решила показать, что не воспринимает чужую похвалу, пока сама недовольна своей работой, но в душе ей было приятно. Вайнштейн всегда знал, когда сказать нужные слова, а, главное, кому. То ли Альберт просто уловил ее эмоции, то ли случайно поделился своими наблюдениями, но Эрике почему-то было важно, чтобы именно Лесков оценил ее заслуги. Эти вечные насмешки коллег в ее адрес, мол, без Альберта она — лишь молоденькая лаборантка, задевали ее даже сильнее, чем язвительные фразочки в адрес ее личной жизни.
— Для анализа я так же взяла кровь Альберта и собираюсь взять кровь новоприбывшего парня. Полагаю, нас интересует влияние сыворотки не только на вас, но и на других вам подобных, — продолжила девушка.
— Вы верно полагаете, — согласился Дмитрий, поднимаясь с кресла. — Как его состояние?
— Стабильно. Сейчас спит. Альберт говорит, что регенерация сделает свое дело в течение…
— Двух недель, я знаю, — договорил за нее Лесков. — А что-то насчет его способностей? Альберт ничего не упоминал?
— Сказал, что не чувствует их. Если бы не чешуя, он бы решил, что это обычный человек. Прежде он с такими случаями не сталкивался. А вы?
— Я уж тем более. Я могу попросить вас об одном одолжении?
— О каком? — взгляд Эрики сделался настороженным, когда Дмитрий приблизился к ней.
— Когда этот парень проснется, мне бы хотелось, чтобы в разговоре с ним вы сыграли роль «доброго полицейского».
— Думаю, с этим прекрасно справится Альберт, — начала было Эрика, но Лесков тут же отрицательно покачал головой.
— Он-то справится, но мне кажется, что раненому мужчине будет легче довериться красивой женщине, которая ухаживает за ним, нежели политикану или какому-то ученому.
Из всей фразы Эрика в первую очередь обратила внимание на словосочетание «красивая женщина», за что немедленно на себя рассердилась. Это была типичная «бабская» реакция, которую девушка презирала и изо всех сил пыталась вытравить из своего сознания. Она считала, что так могут вести себя только дурочки вроде Оленьки, которые и дня не могут прожить без какой-нибудь романтической чуши.