— Если нужно, ради Бога, — с деланным безразличием ответила она. — Однако предупреждаю, подобные роли мне даются крайне тяжело. Никогда не видела смысла сюсюкаться с больными. Такое ощущение, что так поступают только те, кто не уверен в своем профессионализме и тем самым пытается заранее извиниться перед бедолагой, который к нему попал.
— Добрые слова похожи на плацебо — вроде бы пустышка, но после них почему-то становится легче. Идемте в лабораторию, пока есть время. Или у вас на данный момент намечено что-то еще?
— Нет, сейчас будет идеально, — немедленно согласилась девушка. Она позволила Дмитрию открыть ей дверь, после чего оба направились к выходу из правительственного здания.
Они шли молча, чувствуя себя несколько неуютно, и никак не могли понять, почему так происходит. Каждый раз, когда они встречались, в воздухе повисала какая-то неловкость, которую оба старались прикрыть взаимной неприязнью. Вот только ни Лесков, ни Воронцова больше не испытывали друг к другу ненависти. Эрика прекрасно помнила, как Дмитрий повел себя в тот день, когда пала Адмитралтейская, а он в свою очередь не мог не испытывать к Воронцовой благодарность каждый раз, когда она за него заступалась.
Тем не менее их отношения по-прежнему оставались напряженными, что немало озадачивало Дмитрия. Казалось бы, пора уже сменить заезженную пластинку этого глупого противостояния, но каждый раз Воронцова начинала сначала. Или ему только казалось, что во всем была виновата эта своенравная девица? Наверное, она вела себя так потому, что ее отец был полковником. Или потому, что даже без косметики она была очень красивой. Какая-нибудь неказистая толстушка вряд ли бы посмела с ним так разговаривать.
— Каково состояние вашего отца и брата? — произнес Лесков, когда они спустились на первый этаж и направились в сторону выхода.
— Вам действительно это интересно? — в голосе Эрики послышался сарказм.
— Воронцов — толковый военный, будет жаль потерять его.
— Ценю вашу искренность, — она усмехнулась. — Отцу лучше. Он поправится. Что касается Юрия, то он очень слаб. Врачи опасаются, что…
Эрика прервалась, пытаясь вернуть себе былую уверенность, но ее глаза предательски заблестели от выступивших слез. Она поспешно отвернулась. В этот миг Дмитрий почувствовал к ней искреннюю жалость. Эта девушка так старательно делала себе образ главной стервы подземного города, хотя на самом деле была такой же ранимой, как и все остальные.
Он хотел было что-то сказать ей, однако в этот момент они поравнялись с комнатой охранника, и тот мрачно окликнул Дмитрия по фамилии. Матвей как раз принял смену и не мог дождаться, когда «Его величество процветающий» изволит показаться из своего кабинета. Еще с прошлой ночи Матвей хотел кое-что сказать этому гаду, и так удачно получилось, что Лесков сам шел мимо него.