Крис фыркнул в притворном возмущении.
– Нет, только меня! – сказал он. Улыбка меняла его лицо до неузнаваемости. Щёки окрашивал естественный румянец, а глаза горели пуще прежнего. Когда Крис не вспоминал о том, почему оказался здесь, то ему становилось легче быть собой. Собой настоящим, а не тем, которого он помнил и которым являлся для других.
Джерри слегка рассмеялся, хотя, наверное, любой другой человек никогда и не подумал бы смеяться, оказавшись в подобном месте. Любой другой, но только не он.
Внезапно Крис замедлил шаг. Его внимание привлекла знакомая Джерри, старшая медсестра, которая шла по коридору им навстречу. Её пышная причёска покачивалась в такт шагам, а смуглая кожа в лучах яркого солнца приобрела карамельный оттенок. Медсестра прошла мимо, одарив их белоснежной улыбкой.
– Добрый день, сестра Элисон! – бросил ей вслед Крис, сняв невидимую шляпу.
Девушка обернулась и нахмурилась.
– Опять что-то натворил, Крис? – промолвила она, не переставая идти.
– Нет, нет, что вы! Я сама невинность!
Сестра Элисон прищурилась и скрылась за поворотом в конце коридора.
– Ты что, влюбился? – Джерри решил подколоть друга.
– В неё?! – удивился Крис. – Нет! Что ты. Она слегка не в моём вкусе. У меня…
Он умолк и задумался, будто вспомнил что-то очень приятное, и его щёки загорелись румянцем.
– Не важно, – пробубнил он, уперев глаза в пол.
Джерри вздохнул и уставился в окно. Не хотелось терзать друга расспросами. За прозрачным стеклом светило круглое золотое солнце, Джерри слегка вздрогнул, вспомнив, как оно озаряло пламя из его сна, делая огонь разрушительным.
Кроны лиственных деревьев медленно покачивались на слабом ветру, слегка касаясь верхушки каменной ограды. Они тоже словно жаждали оказаться на свободе, за стеной, которая отделяет их от мира.
Джерри осматривал задний двор, как вдруг его внимание привлекла… фигура, выплывающая из пепельно-красного тумана. Крис что-то бормотал, шагая рядом с ним, но Джерри уже не слушал его. Страх проскальзывал в его сознание. Опять он. Опять Незнакомец. Он медленно подходил к окну, пересекая травянистое поле. Его матовое чёрное лицо покрывала ухмылка, а бездонные глаза скрывались под козырьком широкополой шляпы.
Теперь Незнакомец уже не был безликим, хотя и знакомым до сих пор не казался. У него было лицо, но разглядеть его никак не удавалось.
Он не спеша приближался, и Джерри даже не заметил, как сам перестал идти, и теперь стоял перед окном с побелевшим от страха лицом, не в силах оторвать взгляд.
Наконец Незнакомец достиг окна. Их разделяло хрупкое стекло и тонкая железная решётка окна. Джерри прошиб холодный пот, а тело била крупная дрожь. Незнакомец вытащил чёрную руку из кармана плаща и, протянув её через решётку, приложил к стеклу.