– А мне! Мне предскажи! – Бенни едва не подпрыгивал на месте, – Майкл, мне!
– Брюс, ты меня понял? – не обращая внимания на Бенни, спросил я. – Очень хочется, чтобы ты выжил. Ты уникальный человек, великий мастер, и надо, чтобы ты жил. Еще раз, запомни – никаких болеутоляющих таблеток, и вообще – регулярно проходи обследование у врачей. Не принимай никаких съестных подарков – там может быть яд. Не общайся с соплеменниками – тебя могут убить в технике «отсроченной смерти», ты знаешь, что это такое, или чем-то подобным. И еще – от того, жив ты или нет, – зависит жизнь твоего сына. Большего я тебе не скажу. Не вижу. Переплетения судеб путаются, меняются…
Я помолчал. Молчали и мои собеседники, ошеломленные моей речью. И я продолжил:
– Бенни, у тебя все будет хорошо. Ты будешь известен после фильма, как суперзвезда. Откроешь сеть школ единоборств, проживешь до глубокой старости – если не сорвешься в какую-нибудь авантюру, если станешь беречь здоровье. Ты будешь выигрывать чемпионаты – и скоро откажешься от бесконтактного вида карате. Займешься кикбоксингом и очень в нем преуспеешь. Не загордись! А то прокляну, и все потеряешь! (Я хохотнул, но лицо Уркидеса вытянулось.) Шучу я, черт подери! Все будет хорошо, только зря не рискуй. Ладно. Стивен, тебе сказать?
– Ну… да! – Сигал прошелестел мягко и вежливо, и я даже усмехнулся. Он очень похож на своего киношного персонажа. На всех своих персонажей. Мягкий разговор, шелестящий голос, спокойное, умиротворенное выражение лица. Он уже проникся философией айкидо и сдерживает эмоции. А придется слегка раскрепоститься! Но это уже пусть режиссер думает, как из него достать эти самые эмоции.
– Ты будешь богат и очень известен. Ты снимешься во многих фильмах, продвигая в жизнь свое айкидо, которое ты сделаешь прикладным, можно сказать, уличным. И за это получишь один из своих данов. Ты будешь большим мастером, у тебя будет много данов. Смерти твоей я не вижу.
Я хотел сказать, что он будет приезжать в Россию, что Сигал получит еще и российское гражданство… но вовремя осекся. Меня тут же бы спросили – как это «российское»? А почему не гражданство СССР? Куда тогда делся СССР и все такое прочее. И зачем мне это?
Показалось или нет – но на мои слова, что я не вижу смерти Сигала, тот незаметно перевел дух. То-то же! А то – «когда я умру?»! Кстати, насчет Брюса – а может, я и зря ему сказал? Но очень уж хотелось, чтобы он жил… даже сам не знаю почему. Мне он кажется приличным парнем, заслуживающим жить. Если есть возможность спасти хорошего человека – почему бы этого не сделать? Хоть немного, но добра в мире будет все-таки больше, если я его спасу. Хотя, скорее всего, он не услышит меня в своей неизбывной гордыне. Слишком Брюс гордый, чтобы поверить какому-то там… писаке-фантасту. Но будь что будет – я сделал все что смог.