– Почему НАСА? – усмехнулся я. – Они же вроде только космосом занимаются?
– Вот и привезли с Луны зеленых человечков! А те предсказывают будущее! Хе-хе-хе…
Мы снова замолчали. За окном тем временем стало совсем темно. Языки пламени метались в зеве камина, блики отраженного от зеркального пола света падали на стены, на мебель… Плед, принесенный слугой, укрывал мои ноги и грудь. Вино давно допито, и больше не хочется.
Зря, наверное, я все это наговорил. А может, и не зря. Мне нравится эта кинокомпания, которая снимает для детей. Которая высоко держит планку и не позволяет себе скатиться до откровенной дряни, до тупых фильмов, позорящих тех, кто их изготовил. А там… будь что будет. Кстати, лихо он меня вычислил: «пришелец из будущего», вот и все. Кстати, если смог вычислить он – смогут вычислить и спецслужбы. Но куда мне было деваться? Я сейчас как перышко на ветру – несет меня порывами бриза туда, куда ветер пожелает. И все, что я могу, – это зацепиться за ветку дерева и побыть в покое хотя бы минуту. И кстати, это отвратительно. Чувствуешь себя такой… песчинкой, таким ничтожеством в этом огромном мире! Никогда не был истово верующим, потому и не мог понять, что чувствуют те, кто считает себя рабами бога. А вот сейчас почувствовал. Бесконечность, невероятная бесконечность – и я, такой маленький, такой ничтожный перед этой гигантской силой, которая может сдуть меня в небытие за долю секунды. Нет, в безверии есть все-таки свои хорошие стороны. По крайней мере ты считаешь, что сам управляешь своей судьбой.
– Майкл… – Голос Роя был глуховатым, как будто он говорил в бочку. – А почему ты рассказал мне все то, что рассказал? Почему ты мне доверился?
– Наверное, опьянел от твоего вина, – усмехнулся я. – А иначе зачем?
– Нет, серьезно… почему? Ты меня видишь второй раз в жизни и так рискуешь? Ты понимаешь, что будет, если о твоих способностях узнает весь мир? Вот я не выдержу и расскажу… жене. По секрету. А она по секрету подружкам. И пошло по миру! Зачем тебе это надо? Я хочу понять.
– Ты будешь смеяться, но я только что об этом думал, – признался я, – зачем? Если тот же инсульт грозит твоему отцу – вряд ли можно что-либо изменить за оставшиеся два месяца. Стенки сосудов уже истончены, хрупки, они все равно не выдержат – через два месяца или позже на год, но не выдержат. Прости меня за прямоту. И тебя я не смогу спасти от рака, хотя мне ты очень симпатичен как человек. Мне нравятся мягкие, воспитанные люди, которые при этом придерживаются принципов и имеют внутри себя стальной стержень. Такие как ты.