— «Там» — это в милиции? — усмехнулся Борис, — Конечно, пока жареный петух не клюнул, нас можно костерить, на чем свет стоит.
— Димка, чего ты на человека набросился? — вмешалась Галина. — Сами во всем разберутся. Это ж коню ясно, что Нина здесь ни при чем.
— А что касаемо кого подозревать — так на то и следствие, — произнес Костенко. — Может, я всех вас подозреваю.
— Одну минуточку, — встрял полковник, заинтересованно прислушивавшийся к разговору, — Будем опираться на факты. Я так понимаю, если человека убили в собственной квартире, значит, что? Значит, убийца либо шел за ним и, когда тот открыл дверь, ворвался за ним следом. Либо уже поджидал его в квартире. И третий вариант — пришел кто-то, кому Геннадий открыл сам, так? А это значит, что Геннадий хорошо знал убийцу и доверял ему. Правильно я говорю, товарищ следователь?
— Простите, с кем имею честь? — уточнил Борис.
— Полковник авиации в отставке Василий Иванович Кубасов. Так что насчет моих умозаключений, товарищ следователь?
— Все логично, товарищ полковник, — согласился Костенко.
— Соседи, — персонально для Тамары Кирилловны проговорил Кубасов, — тут ни при чем. Теперь — мотив убийства. Чаще всего это ограбление.
— Да чего у него взять? Стол да стул… и те — старье, — возразил Семен.
— Тогда — пьяная драка, — предположил Василий Иванович, — Как бывает: сидели, выпивали, поссорились, тут его дружок бутылкой по голове… от всей души.
— Какой бутылкой? — взвился Семен, вскакивая с места, — Ты ее видел?! Где она, бутылка-то?!
Следователь Костенко посмотрел на дебошира с возрастающим интересом, сложил в уме два и два, однако пока предпочел промолчать.
Таня Разбежкина как никогда остро ощущала свое одиночество. Вера Кирилловна вместе с маленькой Надей отправились на все лето в Тупилки — ту самую деревню в Саратовской области, где прошли Танино детство и юность. До сих пор Тане еще ни разу не приходилось надолго разлучаться с дочерью, но она понимала: так будет лучше для всех, особенно в сложившихся крайне непростых обстоятельствах.
Не выдержав, она сама позвонила матери. Вера Кирилловна успокоила ее:
— Танечка, мы прекрасно долетели! Там такая милая стюардесса. Надюшка сказала, что тоже хочет быть, как эта тетя.
— А как дома дела?
— Все хорошо. Крыша нс просела — помнишь, как мы с тобой боялись? Дядя Коля пришел, помог с воротами, — докладывала Вера Кирилловна.
— Мам, Надя не плачет? — Танин голос дрогнул.
— Да Господь с тобой, — изумилась Вера, — когда ей плакать? Здесь столько детишек — и местных, и приезжих — только успевала знакомиться!