— Это к лучшему, — твердо произнесла Таня, хотя от таких слов у нее все в груди перевернулось. — По крайней мере одной проблемой меньше. Что теперь говорить… целая жизнь с тех пор прошла. Все забыто,
— Если бы все было по-другому, я бы у вас на пути не встала.
— У нас на пути были препятствия пострашнее. Тюремная решетка, — напомнила Таня.
— Да, ужасно все получилось. И главное, тебя ведь могли отпустить…
— Но не отпустили. Тут тебе и карты в руки. Путь свободен, меня нет, можно заняться осадой Сергея. Скажи, ты имела отношение к тому, что меня засадили на полную катушку? — Таня произнесла это так, что теперь уже у Бариновой упало сердце: знает, все знает. Или блефует? Нет, нельзя позволить взять себя на понт. Как это называется на тюремном жаргоне? Уйти в глухую несознанку?…
— Ну, просто слов нет! — ахнула Татьяна, расширенными недоумевающими глазами глядя на Разбежкину. — Да как ты могла подумать?! Я же тогда, наоборот, все, что могла, делала. Старалась. Папу просила, он так помог… Ты вспомни…
— Помню, — кивнула Таня. — Я попросила тебя показать ему документы, которые мне Горин на подпись дал. Ты показала, он сказал, что все нормально. Потом я их подписала… и меня арестовали.
— Так почему ты меня обвиняешь? — якобы перестала что-либо понимать Баринова. — И папу? Понятно же. кому это выгодно было. Горин…
— Не надо, Тань, — поморщилась подруга. — Ты, может, в этой истории и ни при чем. Но я точно знаю, что это Олег Эдуардович меня посадил. У меня есть доказательства.
— Доказательства? И что… что ты собираешься делать?…
— Здравствуйте, — входя в палату, поприветствовал обеих женщин Олег Эдуардович. — Ну, как ты, Татка?
— Мне пора. — Разбежкина немедленно встала. — Выздоравливай, Таня. До свидания.
— Папа, — сдавленно произнесла Татьяна, едва за подругой закрылась дверь, — ей все известно.
Баринов изменился в лице, однако довольно быстро взял себя в руки и спросил, хмыкнув:
— Что — все? Энциклопедию прочла?
— Не прикидывайся, — раздраженно отозвалась дочь. — ты все понял. Ей известно, благодаря кому она попала в колонию.
— Да откуда? — поднял брови Баринов. — Она блефует, а ты и поверила. Я о тебе вообще никому не говорил…
— Она про тебя знает. И так уверенно говорила…
— Ну знает, — неохотно допустил он такую возможность, — и что дальше? Доказать что-либо невозможно. И потом, в конечном итоге решение вынес суд. Твоя подруга просто поиграть с тобой решили, как кошки с мышкой. У них ведь теперь опыт большой… Зона бесследно ни для кого не проходит.
— Зачем ей со мной играть? — устало спросила Татьяна.