— Я по теме деторождения столько уже всего проштудировала, впору лекции читать, — вздохнула Баринова. — Будет у меня ребенок. Обязательно.
— Дело хорошее. Ерундой маяться некогда станет, да и потом, каждый день столько нового, интересного узнаешь…
— Тань, — не выдержала Баринова, — ты же меня не за этим звала. Хватит темнить и ходить вокруг да около. Что ты такое узнала?
— А, пустяки, мелочи жизни. Что ты вот за Сергея замуж вышла, например, — едва не зевая, ответила Разбежкина, пнула ногой подкатившийся к ней яркий мячик. — Но мне все это теперь… так. Неважно. Чего молчала-то? Или мы больше не подруги?
— Подруги, — пролепетала Баринова, не зная, как оценивать столь спокойную реакцию Разбежкиной.
— Ну вот, и я о том же. Так зачем нам секреты?
— А… а ты что, правда не обижаешься на меня?…
— Обижалась я последний раз в третьем классе, когда мне один пацан лягушку в портфель засунул, — хмыкнула Таня, — так вроде с тех пор подросла немного.
— Ты расскажешь ему про Надю?! — Баринова даже не смогла выдержать паузу.
— Зачем? Я так понимаю, ему и без нее неплохо. А нам с ней — без него. Я вообще не имею ни малейшего желания с ним встречаться.
— И мы будем молчать с тобой обе, как партизаны? — От облегчения Баринова готова была взвизгнуть и рассмеяться.
— Ага, — согласилась Таня, — как партизан, которого пытают, а он бы и рад все рассказать, да нечего — ему и свои не очень-то доверили.
Бариновой почему-то совсем нс понравилось то, как она это произнесла, однако лицо подруги нс выражало ничего, кроме полнейшего равнодушия.
— Говорила же я тебе, — причитала Жанна, сидя в больничной палате у постели Вадима Горина, — доведешь себя! С этой работой проклятой, сколько лет без продыху!
Горин сейчас чувствовал себя уже значительно лучше, к тому же секретарша оказалась далеко нс первой его посетительницей. Вездесущие Рыбкины, как только узнали о случившемся, примчались в полном составе с охами и ахами. Слава богу, ушли…
— Да ни при чем тут работа, — произнес Вадим. — Видишь, как все один к одному совпало. Разбежкина вернулась, и меня тут же прихватило, да так, что думал — точно концы отдам. Просто так ничего нс бывает.
— Брось, — отмахнулась Жанна, — у массы людей сердечные приступы происходят. И у всех из-за нечистой совести, что ли?
— А я про других не в курсе. Это не мои проблемы. Вот за себя — да, испугался. Сдохну — кому фирма достанется? Конкуренты мигом на части порвут. И все, что делал столько лет, — псу под хвост. Обидно. Слушай, выходи за меня замуж наконец, что ли?
Жанна задумчиво кивнула, и только тут до нее дошел смысл последних слов Горина.