— Мишка! — позвал он, желая излить брату все, что наболело на душе.
Ответа не последовало. Пришлось пить в одиночестве, однако почти сразу ожил мобильный телефон, на котором высветилось имя брата.
— Нуты даешь! — возмутился Сергей. — Где тебя носит? Второй час ночи…
— Скажите, хозяин этого телефона — кем он вам приходится? — услышал он совсем не тот голос, который ожидал. — Алло, вы меня слышите?
— Да-да, — отозвался Сергей, чувствуя, как тревога ледяными когтями впивается в сердце, не давая дышать, — Это брат мой… Что случилось?
— Вы не волнуйтесь, он жив.
— Что?! — закричал Сергей. — Где он?
— Я — врач «скорой помощи». Ваш брат — в институте Склифосовского. Избили его на улице. Но вы не волнуйтесь, он жив, — повторил звонивший. — Сейчас ему оказывают помощь.
— Я еду, — уже на бегу бросил в трубку Сергей.
Сидя возле постели брата, Сергей Никифоров все еще не мог окончательно прийти в себя и поверить, что видит Мишку живым. Это было почти так же, как несколько лет назад, когда Михаил пытался покончить с собой. Тогда Сергею тоже казалось, что он очутился в кошмарном сне…
— Миш, можешь говорить? — тихо спросил он.
Ничего… Нормально… — Брат изо всех сил старался ободрить его, но у Миши это плохо получалось.
— Ты из них кого-нибудь в лицо запомнил?
— Их двое было. Лиц не разглядел…
— Совсем? — настойчиво продолжал Сергей. — Может, деталь какая-нибудь в глаза бросилась.
— Да нет. Ничего такого. Они обычные какие-то… Бесцветные…
— Сволочи. Если б я там был… — Сергей сжал кулаки.
— Вряд ли ты бы справился. Похоже, они профессионалы.
— С чего ты взял, что профессионалы?
— Так ведь результат налицо. Вернее — на лице. Ой…
— Значит… значит, их кто-то попросил. Вернее, нанял, — предположил Сергей, едва ли представляя себе, насколько близок к истине.
— Н-не знаю, — поморщившись от боли, проговорил брат. — Не исключено, конечно. Они, между прочим, — вспомнил он весьма немаловажную деталь, — просили передать привет брату…
Татьяна Баринова, рыдая, ворвалась в гостиную отцовского дома, швырнула сумку через всю комнату и закрыла лицо руками.
— Ну что на этот раз? Кто сегодня нашего малыша обидел? — с тревогой спросил Олег Эдуардович. — Да что случилось, а? Ну скажи хоть что-нибудь.
Дочь только покачала головой, продолжая давиться слезами. Потом вскочила и выбежала из комнаты.
— Надо было ему самому морду начистить! — с яростью произнес Баринов.
— Я не смогу без него жить. Просто не смогу — и все, — вернувшись, сказала Татьяна.
— Никуда твой Сергей от тебя не денется, — проговорил отец, взяв ее за плечо и глядя прямо в глаза. — Слышишь меня? Успокойся, девочка! Жить захочет — прибежит…