Он неопределенно дергает одним плечом:
– Ну, ты знаешь. Школа… и все такое, как обычно.
Я отпиваю немного кофе:
– Как у тебя с Ди?
Джона выдергивает из земли травинки, одну за другой. Я наблюдаю за его резкими движениями – он обдумывает ответ.
– То так, то этак, – наконец произносит он. – Мы не спешим, смотрим, что получится. Мне нравится, как она смеется.
В словах часто звучит то, о чем мы пытаемся умолчать. Джона не хочет рассказывать мне, что роман с Ди развивается хорошо, потому что знает: я пребываю в совершенно другой фазе жизни.
Джона сидит на одеяле точно так же, как я, прижав колени к груди. Он одет в черное, скорее по случайности, чем в силу сознательного выбора ради этого дня. И еще на нем синяя вязаная шапка, и сейчас он снимает ее и прячет в карман куртки.
– Мне так жаль, прости меня, – невыразительно произносит он, глядя прямо перед собой. – За Новый год. Я просто не понимал, что говорю. Я этого не хотел.
Я всматриваюсь в его знакомый профиль. Джона по-зимнему бледен, и хотя из-за высоких скул его лицо всегда выглядит худощавым, сегодня он и вовсе кажется изможденным. Волосы у него, как обычно, растрепаны. Он смотрит на могильный камень и тяжело вздыхает. Я не помню, чтобы когда-нибудь видела его таким разбитым.
– Я хотела тебе написать. Даже пару раз начинала. Только нужные слова не находились, так что я стирала сообщения, – признаюсь я.
– И я тоже… – Джона кивает, немножко молчит, тщательно обдумывая фразы. – Я пытался, потому что действительно виноват. Колотил в твою дверь как безмозглый болван, не зашел, когда ты приглашала, оставил тебя плачущей в одиночестве в канун Нового года… вот так. Прости меня за все это. За все.
– Ты действительно думал, что, если останешься со мной, будет еще хуже?
Джона щиплет себя за переносицу:
– Боже, нет!.. Когда я рядом с тобой, то думаю о нем… – Джона снова смотрит на камень. – А это иногда очень тяжело, и все же утешает, понимаешь? Да, так. Утешает.
Я протягиваю ему свой кофе. Он сначала держит его в ладонях, согревая руки, потом делает глоток и глухо смеется:
– На следующий Новый год уеду куда-нибудь, чтобы уж точно не явиться к твоей двери. Куда-нибудь подальше. Буду лежать на пляже и забуду вообще о том, что есть какой-то Новый год.
– Договорились. – Я грустно улыбаюсь, когда он смотрит на меня. – Неплохой план.
Джона с некоторым облегчением расправляет плечи. Канун Нового года давил на нас обоих куда сильнее, чем я осознавала.
Джона идет вместе со мной на парковку, держит одеяло, пока я открываю машину. Его «сааб» стоит рядом.