Стараюсь держать себя в руках. Краем глаза я вижу Элли; по ее лицу текут слезы. Но я не хочу позволять себе плакать. Не могу. Я должна говорить четко и ясно, выразить все то, чего мне никогда не придется сказать в реальном мире.
– Фредди, – произношу я, проверяя свой голос.
Звучит он так себе. С силой сглатываю, приводя в порядок горло, и Фредди, должно быть, видит, как я близка к тому, чтобы развалиться на части, потому что берет меня за руку. Мы молчим пару секунд, и все вокруг тоже затихают. Гости ждут, и я несколько раз вдыхаю, успокаиваясь, потому что эти слова значат для меня куда больше всего того, что я вообще говорила в своей жизни.
– Фредди, сегодня я смотрю на тебя, и мое сердце… ну, я гадаю, как оно умудряется вместить в себя такое множество всего и не лопнуть при этом. – Прижимаю ладонь к сердцу. – Оно полно желаний, и не только их. В нем наше вчера и каждый из прошедших дней. И оно полно нашими завтрашними днями. Лицами наших детей, местами, куда мы отправимся, нашими победами и трудностями. – Теперь я кладу руку на грудь Фредди; моя ладонь ощущает удары его сердца. – Моя жизнь слилась с твоей с тех самых пор, когда мне было четырнадцать…
Фредди смотрит мне в глаза, мы едины. Я буквально ощущаю его каждым атомом моего тела, в каждой из версий мира, вращающегося вокруг солнца.
– Время в конце концов все меняет, но я теперь понимаю, что это хорошо, ведь мы не просто имеем то, что есть здесь и сейчас. Ты и я… мы – само время, мы будем всегда и везде. И если я проживу миллион жизней, то в любой из них найду тебя, Фредди Хантер.
Я смотрю на него, он – на меня, и мы оба плачем. Не то чтобы мы рыдали, смущая всех гостей, нет, это просто маленькие тихие ручейки слез, из которых рождаются реки и океаны. И мне хочется навсегда запомнить нас именно такими.
Ведущая уже готова объявить нас мужем и женой, и я дождаться не могу, когда наконец прозвучат эти слова, означающие, что мы женаты, и тут звонят колокола, звонят и звонят, все громче и настойчивее… Меня трясет от огромного физического усилия – я пытаюсь остаться здесь, задержаться в этом мире… Колокола уже не похожи на свадебные, и как ни стараюсь я, как ни желаю уходить, все же ускользаю, лечу сквозь темноту… моя пижама и волосы влажны от пота.
Почему это я в пижаме? Я же все еще слышу звон свадебных колоколов…
Потом осознаю: это не колокола. Это мой телефон; он светится и дергается на прикроватной тумбочке, вырывая меня из одного мира и возвращая в другой.
Мне невыносим шум, как и чувство абсолютного, безумного разочарования. Я хватаю мобильник, не проснувшись до конца. Вдруг я еще смогу вернуться? Может, если сумею удержаться на грани сна, еще проскочу сквозь дверь того амбара до того, как она захлопнется?.. Но, продолжая цепляться за эти мысли, я вижу на экране телефона голубые буквы имени. Элли.