– Считай, тебе повезло. Это могла оказаться мама, – соглашается Элли, и мы дружно киваем: это чистая правда.
– Тебе придется руководить людьми?
– У меня будет около десяти человек в подчинении.
– Ох, но тогда ты будешь не новым учеником, а новым учителем! – проницательно замечаю я. – Они постараются произвести на тебя впечатление, подсовывая яблоки и всякую ерунду.
– Полагаешь? Если они так сделают, я все принесу сюда и заставлю тебя съесть. Тебе витамины нужнее, чем мне.
– Ты опять держишься как босс.
– Тренируюсь, готовлюсь к понедельнику.
– Ты справишься. – (Мы замолкаем и пьем кофе.) – Пирожное? – предлагаю я.
– Буду, если ты будешь.
Это напоминание о множестве других дней нашей жизни. Катание с горки за домом зимой, когда мы были совсем еще детьми. Мы садились на мамины чайные подносы и говорили друг другу то же самое: «Поеду, если ты поедешь». Став подростками, прокалывали уши в парикмахерской неподалеку от дома: «Я буду, если ты будешь». Еще порция спиртного напоследок, хотя нам обеим уже достаточно: «Я буду, если ты будешь». Дыши, даже если у тебя разрывается сердце: «Я буду, если ты будешь…»
Я беру пирожные и разворачиваю красивую упаковку:
– Договорились.
Пирожные переходят в непредусмотренный кинопир, когда Элли включает телевизор и находит «Грязные танцы». Мы проводим пару весьма приятных часов, наблюдая, как Партик Суэйзи с пылающими глазами извивается в танце с Бэби Хаусман. Пытаюсь вспомнить, когда в последний раз танцевала, но не могу. Как будто моя жизнь раскололась на две части: до аварии и после. Иногда мне трудно припомнить события прежней жизни, и в моей груди вспыхивает панический страх: я боюсь забыть нас или забыть Фредди Хантера. Точно знаю, что всегда буду помнить главное: его лицо, наш первый поцелуй, его предложение. Однако есть ведь и другое: ночной запах его тела, твердая решительность в его глазах, когда он спас из-под колес крошечную лягушку на дороге, а потом гнал машину к местному парку, завернув лягушонка в свою футболку… Или то, как он мог отгибать далеко назад мизинец на левой руке. Вот такие воспоминания я боюсь растерять; мелкие события, которые формируют нас. Например, когда мы в последний раз танцевали. Воспоминание приходит, и тугой узел у меня в груди медленно раскручивается. Это было в канун Нового года, мы праздновали в «Принце», а потом возвращались по замерзшим улицам домой, и всю дорогу Фредди поддерживал меня, хотя сам уже едва стоял на ногах и раскачивался во все стороны.
На прошлой неделе я споткнулась на той же самой дорожке и, если бы не Дэвид, могла бы свалиться в канаву.