У нас с Фредди потрясающая кровать. Клянусь, это самый настоящий фантастический остров эпических размеров! Отель «Савой» в свое время распродавал за гроши кровати, чтобы освободить место для новых. Сначала люди недоуменно вскидывали брови: вы покупаете чью-то старую кровать? И мама говорила: какого черта вы это делаете? Как будто мы решили купить раскладушку в местном приюте для бездомных. Все эти сомневающиеся явно никогда не останавливались в «Савое». По правде говоря, и я тоже, но зато видела по телевизору их ложа ручной работы и знала, что просто должна заполучить такое. Это была самая удобная кровать на сотни миль в округе, и мы с Фредди бесчисленное множество раз поглощали там завтраки по воскресеньям, смеялись и занимались любовью.
Когда через несколько дней после трагического события мама сообщила, что поменяла там простыни, то невольно вызвала у меня внезапную безумную истерику. Я словно наблюдала за собой со стороны, когда царапала дверцу стиральной машины, рыдая при виде того, как простыни крутятся в барабане, теряя последние слабые следы запаха Фредди.
Мама была вне себя; она пыталась поднять меня с пола, позвала на помощь мою сестру. Кончилось тем, что все мы сидели на голом полу кухни, наблюдая за простынями, и рыдали, ведь это чудовищно несправедливо, что Фредди уже никогда не будет спать на них.
Я не ложилась в кровать после смерти Фредди. Вообще-то, мне кажется, я и вовсе не спала толком с тех пор. Просто дремала иногда; то моя голова падала на стол рядом с нетронутым завтраком, то я сворачивалась на диване под зимним пальто жениха, вот как сейчас, то просто замирала сидя, прислонившись к холодильнику.
– Ну же, Лидс! – теребит меня сестра, мягко сжимая мое плечо. – Идем наверх!
Я смотрю на часы, ничего не соображая, потому что, когда я закрыла глаза, стоял ясный день, но теперь стемнело и кто-то, видимо Элли, включил свет. Для нее такая забота совершенно естественна. Я всегда думала о ней как об улучшенном варианте самой себя. Мы с ней одного роста и одинакового сложения, но она темнее меня – у нее темные волосы и глаза. А еще добрее меня; нередко даже слишком добра во вред себе. Элли проводила со мной бо́льшую часть дня. Этим утром заглянула еще и мамина сестра, тетя Джун. Полагаю, мама организовала смены, чтобы знать: я не остаюсь одна больше чем на час-другой. И скорее всего, на ее холодильнике висит расписание, где-то рядом со списком покупок на всю неделю и дневником питания, который она ведет для занятий по похудению. Моя мама очень любит разные списки.