– Извини за твой стол. – Райан ведет меня к рабочему месту за руку. – Позволь все разобрать.
Разбор для него состоит в том, чтобы сгрести все разом и свалить на ближайший шкаф с папками. Но я все равно благодарна. Райан оглядывается вокруг в поисках стула и, ничего не найдя, перекатывает через комнату свой собственный, а потом коротким поклоном дает понять, что я должна занять его.
– Миледи, ваш трон.
Я не возражаю. Не могу, потому что от этого простого проявления доброты у меня перехватывает горло. Райан замечает это и, к его чести, в панику не впадает. Просто похлопывает меня по плечу, находит мне бумажные носовые платки и проницательно кивает:
– Понимаю, я потрясающий. На многих женщин я произвожу такое впечатление.
Я давлюсь смехом, радуясь его шутке, и тут же ловлю облегченный взгляд Доун, которая плывет ко мне с обещанной чашкой чая. Она, без сомнения, рада видеть, что я улыбаюсь, да и я тоже рада, если честно. Чувствую, как медленно прихожу в норму, пальцы скользят по знакомым царапинам и вмятинам моего старого орехового стола. У меня есть свое место в этом мире.
– Без сахара, чуть-чуть молока, – говорит Доун, как всегда.
Это тонкий намек, но я его слышу. Это значит: помни, здесь ты среди друзей.
Появляется Джулия и ставит на мой стол маленькую вазочку с розовыми и пурпурными цветками душистого горошка.
– Для меня они слишком сильно пахнут, – фыркает она.
Ее безупречно подведенные глаза изучают меня, без сомнения отмечая тот факт, что я сильно похудела. Джулия, конечно же, делает для себя мысленную заметку принести завтра пирожные и соврать, что купила их со скидкой.
Я смотрю на них, на всех по очереди, и тяжело сглатываю.
– Спасибо, – бормочу я. – Так приятно вернуться…
– Мы не были уверены, стоит ли упоминать о… ну, ты понимаешь, о… – признается Райан, и его чудесные темные глаза полны тревоги.
И снова я восхищаюсь им за то, что он решился говорить за людей вдвое старше его самого, пусть даже он и споткнулся.
– Фредди, – помогаю я, заставляя произнести это имя отчетливо и без слез. – Ничего, вы вполне можете упоминать о нем.
Все кивают, топчась на месте, ожидая чего-то еще.
– Спасибо за стул, и за чай, и за цветы. Но больше всего я рада компании. Я уже просто не в силах сидеть дома, тупею от скуки.
– Скажи, если что-то понадобится, – слишком быстро произносит Доун.
Ее нижняя губа дрожит. Она шарит в кармане своего большого кардигана в поисках бумажного носового платка. Вся ее одежда слишком ей велика. Она перед свадьбой несколько месяцев сидела на диете и не стала тратить деньги на замену гардероба. И еще отпустила свои красновато-каштановые волосы; в итоге теперь немножко походит на беспризорника.