Внимание всех присутствующих вдруг резко сосредоточилось на прыснувшем со смеха Клозене.
— Простите, — поднял тот руку примирительно, всё ещё не в силах побороть рвущееся наружу хихиканье. — Простите меня, любезный... Ах чёрт, не могу... Избранные!!! — разразился он новым приступом хохота. — Это что, шутка такая? — взял он, наконец, себя в руки. — Избранные для чего? Для чего?! Чтобы нас имели все, кому ни лень?! Потому что — открою секрет — третьи сутки подряд именно это и происходит! Я не хочу быть избранным! Я хочу домой! Как мне попасть домой?!
— Извините, — насилу оттащил Ларс кинувшегося к де Блуа Жерома и усадил его обратно на скамью. — Нам всем очень неловко за нашего товарища. Его душевное равновесие сильно подорвано событиями последних дней. Прошу, продолжайте.
— Понимаю, — кивнул де Блуа, на всякий случай чуть отступив. — И, тем не менее, пророчество весьма ясно указывает именно на вас четверых.
— В чём же суть пророчества? — поинтересовался Олег.
— Вам предначертано сокрушить Пожирателей.
— Господи, я больше не могу, — зарыдал Жером, уткнувшись Ларсу в плечо. — Убейте меня.
— И ему тоже? — кивнул Дик в сторону всхлипывающего Клозена.
— Да, — ответил де Блуа. — Всем вам.
— Каким же образом? — спросил Олег.
— Увы, пророчество не даёт подробных инструкций, оно лишь... предсказывает. И вот, что в нём предсказано, — де Блуа взял со стола книгу в красном кожаном переплёте и раскрыл её на заложенной тесьмою странице: — «В год и месяц, когда Кровавое светило побито будет камнем небесным, на изнывающие от бедствий и ужаса земли сойдут четверо. Огненным будет один, и ненавистным. Чёрным будет второй, и преданным. Третий будет нелюбим. А четвёртый — избавлен и сам избавление даровать станет. И пойдут они дорогой мёртвых. И свершат суд над мёртвыми. И смерть принесут смерти не имущим». Так говорит пророчество, — захлопнул де Блуа книгу и уставился на гостей, в ожидании дальнейших расспросов и нервных срывов.
— Так, — поднял указательный палец Олег, нахмурившись. — Во-первых, что за «небесный камень»?
— О, тут всё просто, — всплеснул руками де Блуа. — Речь явно о Луне, закрывающей Рутезон — Кровавое светило. Нынче как раз месяц затмения. Меня больше волнует фрагмент пророчества, в котором даётся характеристика четверых. Тут — вынужден признать — есть пробелы. Но есть и очевидные моменты. Он, — указал архивариус на всё ещё всхлипывающего Клозена, — чёрный.
— Этот нетолерантный мужик начинает мне нравиться, — оценил смелость высказывания Миллер.
— Он, — перевёл де Блуа взгляд на рыжую бороду Дика, — огненный. Он, — испачканный чернилами палец указал на Олега, — избавляющий. А вот что касается прочих характеристик...