— Тальд, — подсказал Олег.
— Это очень древнее слово, — глянул на него де Блуа, прищурившись. — Оно давно не в ходу. Где вы его слышали? От кого?
— Уже не помню. Может, Гунон упоминал, или тот базбен.
— Очень сомневаюсь. Впрочем, мы отвлеклись от важной темы. Ваши навыки, с ними нужно что-то делать. Иначе путь, предписанный вам пророчеством, станет непреодолим.
— И что же вы предлагаете? — облизал испачканные джемом пальцы Миллер. — Уж не тренировки ли по фехтованию на мечах с топорами?
— Это было бы не лишним, но...
— Я вас умоляю. С кем должны будем сражаться? С командой саблистов из колледжа? Да у нас и против них шансов мало. Нам нужен огнестрел. Без вариантов.
— Вы не дали мне закончить, — вкрадчиво произнёс архивариус. — Как я уже сказал, и ошибочно посчитал этот вопрос исчерпанным, огнестрельное оружие создать невозможно. За сим предлагаю закрыть данную тему. Однако, — поднял он указательный палец, сигнализируя о важности момента, — среди вас есть храмовник, — указующий перст направился в сторону Олега. — Да, конечно, он не наделён саном и не прошёл посвящение. Но если прочитанное мною об очищении души Освальда верно, я возьму на себя смелость утверждать, что перед нами носитель великого дара!
— Прекрасно, — вяло поаплодировал Дик. — Но как это связано с нашими никчёмными навыками?
— Напрямую. Видите ли, очищение души — это, своего рода, дело, схожее с искусством ювелира. Точнее даже огранщика. Представьте себе, что душа — драгоценный камень. В своём первозданном виде он довольно неказист. Да, в нем больше карат, чем станет после обработки, но в таком виде ему не место на пальце знатной дамы, или в эфесе рыцарского меча. Нужно убрать лишнее. Посредственный огранщик сточит добрую половину камня, придавая ему сверкающие плоскости. Мастер же распорядится материалом с большим умом и рачительностью. Да, граней и плоскостей понадобится больше, что куда сложнее. Но в результате... — де Блуа покивал, таинственно улыбаясь. — Душа — это драгоценный камень в руках храмовника. Он может отсечь от неё столько, сколько необходимо для подавления ненужных воспоминаний, переживаний, чувств умершего, и сохранить при этом не только животворящую суть, но и жизненный опыт, накопленный годами.
— Вы хотите сказать, что я могу вместе с душой поглощать чужие знания? — с сомнением поинтересовался Олег.
— Это доступно очень немногим. Но если ваш дар окажется столь велик... Прошу меня простить, — спохватился архивариус, словно вспомнив о чём-то важном. — Я на минуту, — и выбежал за дверь.