– И ещё она нам разрешала переворачивать кусочки картинкой вверх.
– И выбирать крайние кусочки, потому что лучше начинать собирать с них.
– Она видела, что мы аккуратные, и никогда не роняем кусочки.
Малышки говорили по очереди, без пауз, при этом – не перебивая друг друга, просто дополняя и продолжая. Они перебрасывались фразами, словно шариком для пинг-понга.
– А в последний раз она собирал картинку про таких же щеночков.
– Да, щеночков в пятнышках.
– Но не успела собрать, а нас увели.
– И мы решили сами собрать такую же картинку.
– Ну, почти такую. У неё щеночки сидели в корыте и купались.
– Но всё равно – похоже!
– У нас получается, мы же видели, как нужно собирать.
– Сначала нужно всё перевернуть, чтобы было видно, что нарисовано.
– А потом выбрать все крайние кусочки.
– Потому что начинать нужно с них.
– Только мы, наверное, за сегодня не успеем… – вздохнула Кристи, и обе малышки печально посмотрели на меня.
– Ничего страшного, – мне удалось-таки вставить словечко. – Вы можете собирать эту картинку столько времени, сколько нужно. Всё будет лежать на этом столике, никто ничего не тронет, пока вы не закончите.
– Правда? – обрадовалась Кэтти. – Сестра Молли не разрешала ничего оставлять на столах. Иногда Шарлин не успевала закончить картинку. Это было обидно.
– Вам абсолютно точно не придётся убирать неоконченную работу, я вам это обещаю. А сейчас мне нужно сходить навестить вашего брата Томаса. Он сильно поранил ногу и сейчас лежит в больнице. Ему там очень скучно, поэтому я побуду с ним какое-то время. Но потом обязательно вернусь и уложу вас спать. А пока здесь с вами останется Гейб. Договорились?
Девочки кивнули, но я заметила, что они переглянулись, словно хотели задать мне какой-то вопрос, но не решались.
– В чём дело? Вы не хотите оставаться дома без меня?
– Нет, мы останемся, всё нормально, – пробормотала Кэтти. – Вот только…
– Что? – похоже, дело не в моём уходе. Девочек смущает что-то другое.
– А Томас… Он не рассердится, что мы будем жить здесь?
– Джимми рассердился, – прошептала Кристи. – Он хотел, чтобы мама Рейчел любила только его одного.
– Ну, что вы! – воскликнула я. – Здесь всё по-другому. Джимми был вашим приёмным братом, поэтому он ревновал вас к маме. А Томас – ваш родной брат. Конечно, он обрадуется вашему приезду. Он вас очень ждал.
Я мысленно скрестила пальцы. Томас говорил о Мелком с энтузиазмом, и известие о том, что девочки нашлись, расстроило его лишь потому, что из-за их пола он проиграл спор. Но кто знает, что будет, когда ему придётся делить Гейба, да и меня тоже, с малышками? Всё же, до этого он был младшим в семье. Ладно, надеюсь, что если он и почувствует ревность, то сумеет не показать этого близняшкам. В конце концов – ему уже не пять лет, как Джимми.