– Моя дочь! Что с ней?
– Гвенни в порядке, Каро, – раздался за моей спиной голос Гейба. – Она уже у нас.
Глаза женщины радостно вспыхнули, потом налились слезами.
– А Роджер?
– Он тоже в порядке. Ищет тебя, правда, слегка сбился с пути.
– Спасибо, – прошептала Каролина и снова закрыла глаза. Её рука бессильно соскользнула с моего запястья.
– Что с ней? – раздался взволнованный голос Стивена из-за спины Гейба.
– Пульс ровный, хотя и слабый, – констатировала я, хотя остальные и сами могли это слышать. – Дыхание тоже нормальное. Такое чувство, что она просто уснула.
– Пирс! – крикнул Гейб через плечо. – Тащи сюда этого доктора. Он, похоже, ещё не на все вопросы нам ответил.
– Почему я? Почему всегда я? – недовольное бормотание Пирса постепенно удалялось. – От него же воняет!..
Я присмотрелась к пакету, висящему на стойке капельницы, точнее – к его маркировке.
– Плазма крови? Они что, столько анализов у неё взяли, что совсем обескровили?
– Тут что-то не то, – покачал головой Гейб. – От неё пахнет свежей кровью.
– Так, мальчики, ну-ка кыш из-за ширмы!
Дождавшись, пока оборотни утопали из поля зрения, я аккуратно приподняла простыню, прикрывающую нижнюю половину тела Каролины. Первое, что мне бросилось в глаза – ремни на лодыжках, такие же, как были на запястьях. Второе – край марлевой повязки на левом бедре, торчащий из-под короткой распашонки.
Быстро разорвав ремни, я немного приподняла подол, чтобы убедиться в правильности своего предположения – на повязке проступала свежая кровь. Каро была ранена. Снова укрыв её, я вышла из-за ширмы к нетерпеливо ожидавшим меня четверым оборотням.
– Рана на бедре. Похоже, свежая. И, судя по размеру и толщине повязки – это не царапина. Других видимых повреждений нет, по крайней мере – ни утолщений от повязок, ни других пятен крови я не заметила. Впрочем, я не раздевала её, так что ничего не гарантирую. Думаю, он расскажет нам подробнее.
И я кивнула на входящего в дверь Пирса. В этот раз он брезгливо нёс доктора на вытянутой в сторону руке, скомкав в кулаке его пижамные штаны и куртку в районе талии. Доктор висел в его руке лицом вниз и, похоже, боялся даже трепыхнуться. Со словами:
– Он весь ваш! – Пирс небрежно посадил беднягу на ближайший стул и, подойдя к раковине в углу, начал демонстративно мыть руки.
– Итак, – Гейб навис над мужчиной, скрестив руки на груди, сдвинув брови и всем своим видом показывая, что шутить не намерен. – Что вы сделали с моей племянницей?
– Вашей кем?.. Я не понимаю, о ком вы?
– Вот здесь, за этой ширмой, лежит женщина. Тяжелораненная и измученная. И я хочу знать, что вы с ней сделали, чтобы довести до такого состояния?