— Извините сержант Торсон, но без комментарие, — произнес Джон.
— Единственное, что я могу в таком случае, это вызвать санитаров, — холодно улыбнулся Клайв в ответ.
— Не думаю, — покачал в ответ головой юноша и постучал пальцем по лежащему на стойке заключению психиатра.
— Это розыгрыш?
— Нет.
— В таком случае для помещения вас в камеру, нужно что-то большее нежели ваша просьба. — Клайв старался говорить спокойно, хотя в нем уже начало скапливаться раздражение вызванное этим странным посетителем.
— Я бы с радостью объяснился, но не могу, — пожал плечами парень. — Если я поясню причину, то вы умрете, как и все в этом здании, даже случайные посетители.
— Это угроза?
— Нет, я же не собираюсь ничего говорить, и я не угрожаю вам, я совершенно безобиден.
— И тем не менее все умрут, если вы откроете рот? — Улыбка сержанта не предвещала ничего хорошего.
— Я буду ни при чем, вас просто зачистят, из необходимости, совершенно другие люди, я их даже не знаю. — А вот это уже могло быть чем-то серьезным, но это был не торговый центр и даже не полицейский участок. А главное здание Службы Контроля, поэтому сержант совершенно не испугался.
— Если вы не объяснитесь, то я вызову охрану и вас посадят в обычный полицейский участок. — Клайв усмехнулся. — Обычная камера в полицейском участке вам, надеюсь, подойдет мистер Милнер?
— Нет. Меня это не устраивает, — покачал головой конопатый паренек, затем тяжело вздохнул и с сожалением в голосе произнес. — Я этого не хотел. Сержант Торсон. Я Джон Милнер, под запись заявляю, что нахожусь под контролем Властелина, причины контроля и вложенный в меня приказ не знаю, прошу изолировать меня в одиночной камере СКП до завершения расследования.
У Клайва заныли зубы. Всего неделю назад он вышел из трехдневного карантина по протоколу «Властелин/Скрытник» и вот опять! А ведь день так хорошо начинался!
— Ваша заявление правда? — Протокольная фраза слетела с уст сержанта на полном автомате.
— Нет, я нагло солгал, — грустно улыбнулся юноша.
Только вот его ответ уже совершенно не имел значения, палец сержанта вдавил на тревожную кнопку.
Здание СКП Броктон-Бей на три часа позже.
— Я буду говорить только с Эмилией Суинки, — уже тридцать третий раз подряд донеслось из динамиков. — Никаких комментариев и ответов другим лицам не будет. Я даю разрешение сковать меня или обездвижить любым способом, который служба безопасности посчитает нужным. Также даю разрешение на применение к себе любых технических средств по выявлению лжи. На химические препараты, а так же на применение к себе Парасил не согласен, за исключением экстренного лечения в случае непредвиденных обстоятельств. Также предупреждаю, любые следящие устройства, а также записывающие устройства для записи моих слов могут нести опасность национального уровня. До разговора с Эмилией Суинки я отказываюсь принимать пищу.