— Хватит. Следующую.
Опять морковка. Принюхиваюсь, нормально пахнет. Но стоило мне откусить, как я тут же выплюнул кусок попавший в рот.
— Что?
— Вкус как у отборной детской неожиданности! Даже если захочу, не смогу, проглотить, вырвет, — поясняю в ответ.
— Хорошо. Следующее.
Морковка. Что мы тестируем? Реакцию тела?
Цвет, запах — нормальные. Кусаю и внезапно понимаю, что я перешел в Излом.
— Глотай! — заметив это, скомандовала Александрия.
Я попробовал, но не смог.
— Не могу, не проходит.
— Открой рот. — Героиня встала из-за стола, сняла с пояса фонарик и подошла ко мне. — Выплюнь. Открой рот. Скажи А-а-а-а!
— А-а-а-а!
— Нда… Еще раз!
— А-а-а-а!
— Не дергайся, я посмотрю твои уши, — сказала она и взяла тонкий карандаш со стола. — Интересно… — Послышалось через пять секунд.
— Что? Да, что там?
— Твои проекции, — вновь усевшись напротив, заговорила Александрия. — Они не повторяют строения тела. У тебя нет обычных для людей отверстий. К примеру, карандаш в ухо тебе больше, чем на пять миллиметров, не засунуть. Твоя глотка и гортань заканчиваются на уровне щитовидки, а дальше ничего, точнее стена, непроницаемая.
— А как я тогда говорю?
— И правда. — Она опять встала и подошла. — Открывай рот пошире и повторяй за мной. А-а-а-а! И-и-и-и! О-о-о-о! Ясно, твой голос — это результат колебаний поверхности проекции в районе надгортанника и языка.
— А это возможно?!
— Ты же говоришь? Значит возможно.
— И не поспоришь…
— Задний проход надеюсь проверишь сам?
— Да-а-а-а. Но потом, можно?
— Можно, а теперь продолжим. Можешь покинуть Излом?
— Нет. — И правда не получалось.
— Держи. — Она наполнила стакан водой и протянула мне. — Сполосни и выплюнь. — Её нога пододвинула из-под стола ведро.
— Все равно не могу. — Сделал все как она сказала, но все равно не смог вернуться в человеческое тело.
— Еще раз, но прежде, чем сплюнуть, аннулируй трение в ротовой полости.
Раза с десятого у меня получилось, и, сплюнув, я смог убрать проекцию.
— Ясно, — произнесла супергероиня.
— А что мы тестируем?
— Потом, все объясню.
— Хорошо. Держи следующую морковку.
Но прежде, чем я её надкусил, меня вновь выкинуло в Излом.
— Ага, — усмехнулась Александрия и что-то записала. — Отпусти морковку и пробуй постоянно выйти из проекции.
Получилось у меня это только через минуты три.
— Хорошо. А теперь ту же морковку еще раз.
— Вкусно. — Прожевав половину, я спокойно проглотил кусок.
— Дальше…
В общем морковками меня потчевали без малого час. Иногда это было вкусно, иногда никак, редко противно, и часто меня выкидывало в Излом по непонятным для меня причинам, иногда даже когда я не брал овощи в руки.