Белль отвернулась, пока Уна стягивала с себя полупрозрачную ночнушку и облачалась в свои вещи. На ее блузке оторвалась пуговица, поэтому она взяла ту, которую предложила Белль, — красную, с золотистыми пуговками. Блузка приятно пахла и не имела ничего общего с тем, что когда-либо носила Уна, и в ней снова пробудился дух приключений, с которым она проснулась утром, сейчас оно казалось таким далеким.
— А мистер Ледбеттер все еще здесь? — спросила она.
— Угу, — кивнула Белль. — Я сидела тут, думала.
Она взяла с прикроватного столика ручку и потрясла, распределяя чернила.
— Я помогу вам.
— Мне помощь не нужна.
— А мне кажется, что нужна. — Она взмахнула ручкой, настроение у нее совершенно изменилось. Неудивительно, что мужчины воюют за ее благосклонность.
— Куин говорил вам, где я работаю?
— Вы библиотекарь. В библиотеке, надо думать.
— В государственном архиве, и если что-то на свете умею делать, так это отыскивать информацию.
— Охотно верю, — ответила Уна, и снова, вопреки ее желанию, в душе зашевелилась надежда. — Но что можно отыскать в сгоревшем доме?
— Вы правы, там ничего отыскать нельзя, — сказала Белль, и даже воздух вокруг нее изменил цвет. — Но существуют отчеты о переписи населения.
Уна даже поперхнулась — настолько яркая картинка промелькнула в голове: молодой человек стоит на пороге их дома. В костюме и галстуке. Волосы рыжие, как зажженная спичка. Мод-Люси, придерживая подол юбки, спускается по лестнице, чтобы переводить.
— Переписи населения в штате Мэн проводятся начиная с семнадцатого века, — объявила Белль.
Она схватила записную книжку с логотипом мотеля.
— Если вы родились не раньше семнадцатого века, дело в шляпе. — Она приготовилась писать. — Где, говорите, вы жили в детстве?
Уна встала. Блузка Белль сидела на ней идеально.
— В Кимболе, штат Мэн.
— А когда вы поселились там?
— В 1904 году. Мне было четыре года.
— Поразительно, какой долгий век иногда выпадает людям. И нет в этом ни логики, ни смысла, — глухо пробубнила Белль себе под нос.
Может, она ожидала, что Уна возразит — лучше бы я умерла вместо вашего мальчика. Белль хотелось думать, что Уна согласилась бы, предложи ей Господь такой выбор, хотя в глубине души понимала, что это не так. Дело не в том, что Уна такая уж эгоистка или бессердечная. Просто у нее полно собственных желаний. Увидеть, как зацветут ее гортензии. Проголосовать на следующих президентских выборах. Дождаться конца этой войны. Вписать свое имя в Книгу рекордов Гиннесса. Она предпочитает жизнь смерти, вот и все. Как и большинство людей.