Он вынул еще несколько листков — разные интервью мадам Кальман, которые Уна прочитала от начала до конца, пока мальчик стоял у нее за плечом. Его дыхание было теплым и скорее приятным.
— Да твоя мадам Кальман болтушка, как я посмотрю.
— Прочитайте вот это, — указал мальчик.
Уна прочитала: «У меня всего одна морщина, и на той я сижу».
— Значит, вот что твоя знаменитая рекордсменка решила поведать людям? Оставить на память потомкам? Или следует сказать — проигравшим?
Мальчик громко рассмеялся — своим нервным смехом, похожим на лай или всхлипывание. Начал и закончил словно по секундомеру.
Уна неодобрительно цокнула языком:
— Подумать только, что подобная честь свалилась на особу столь низкого пошиба.
Она еще раз взглянула на фотографию мадам Кальман, сделанную в день рождения, когда бедняге исполнилось сто двадцать лет.
— Такую рожу хоть об наковальню бей, ничем не испортишь, — пробормотала она.
Уна попыталась сравнить перезревшую физиономию мадам Кальман с другими лицами, но не смогла припомнить ни одной живой души приблизительно того же возраста, если не считать самой мадам Кальман. Надо надеяться, что у нее волосы выглядят получше, чем у мадам Кальман.
— Как этой старой кляче удалось столько протянуть?
Мальчик снова ткнул пальцем в листок с изречениями мадам Кальман.
— Šokoladas ir vynas, — проговорила Уна.
Шоколад и вино. Эти слова сами вырвались у нее, и мальчик дернул головой, как птица, когда прислушивается.
— Вот вы опять, — сказал он.
— Знаю, — она с силой постучала себе по голове.
— Когда у вас день рождения? — спросил он, вытаскивая из кармана блокнот.
— Двадцатого января.
Он записал несколько чисел и медленно произвел какие-то вычисления.
— Значит, вам требуется восемнадцать лет девяносто девять дней, чтобы побить рекорд.
— Я столько не протяну, — ответила Уна. — Эта женщина просто какая-то аномалия.
Но в тот момент, когда она произносила эти слова, время показалось одолимым. С тех пор как ей исполнилось девяносто лет, каждое утро она просыпалась с мыслью: «Это может произойти сегодня». А теперь французская болтушка меняет правила игры. Кому дано знать времена и сроки, которые Бог положил в своей власти?
— Однако я не прочь посоревноваться с этой мадам Болтушкой.
Мальчик прямо вспыхнул от радости и заговорил:
— Во-первых, соискатели должны ставить четкие цели. Во-вторых, соискатели должны понимать условия соревнования.
Он подошел к своему рюкзаку, расстегнул молнию на одном из множества отделений и вынул очередной листок.
— Самой старой женщиной из ныне живущих является миссис Рамона Тринидад Иглесиас-Джордан. Возраст сто четырнадцать лет. Страна Пуэрто-Рико. Миссис Рамона Тринидад Иглесиас-Джордан является также вообще самой старой из ныне живущих людей.