— Ооочень красивая, — от души прибавил я и поцеловал Оксану в шею.
Ну а что? Мне нужно немного утешения. А Оксана сейчас такая… такая… утешительная… Так зачем ходить далеко? Тем более, что ходить я не очень в состоянии…
— Мммм… — простонала Беляшкина, когда я принялся с чувством целовать ее грудь. Даже глаза от удовольствия прикрыла.
И мне было этого достаточно. Ей хорошо, мне тоже, так к чему время терять?
Дальнейшее я припоминал крайне смутно. Но, кажется, уложил Оксану не стол и сделал все, чтобы показать, что я ого-го какой любовник! Точно помню, что она всячески стонала от наслаждения. Правда, лежала практически бревном, но в тот момент ее пассивность меня устраивала.
А теперь… теперь в моей голове был миллион вопросов о том, что же тогда случилось на самом деле.
— Я говорил с врачом, — сообщил я Беляшкиной в ответ на ее сенсационное заявление о том, что она не знала о своей беременности. Впрочем, сейчас меня куда как больше волновало то, что она воображала себя девственницей.
— Мне так неловко, Дмитрий Юрьевич, — пробормотала Оксана. — Спасибо, что приехали…
Еще бы я не приехал! У меня же совесть есть, хотя так сразу и не скажешь.
Впрочем, я не собирался сходу в этом признаваться. Потому как вообще ничего не понимал.
После того вечера я ожидал чего угодно. Того, что Беляшкина решит, будто я в нее влюбился и будет надеяться на продолжение отношений. Или даже требовать, чтобы я на ней женился. Но только не того, что Оксана станет вести себя так, будто ничего не произошло! Как-то даже досадно стало. Я ведь старался, в конце-то концов.
Хотя, что скрывать, я вздохнул с облегчением, когда понял, что никаких сцен в стиле мексиканского сериала не будет. И вот в итоге такой сюрприз! Роды прямо на моих глазах! Счастье еще, что я находился в этот момент у изголовья Оксаны. А то не уверен, что при виде подобного процесса не стал бы импотентом до конца жизни!
Но оставался главный вопрос — мой ли это был ребенок? И была ли Беляшкина девственницей, когда я умудрился с ней утешиться? Да и помнила ли она о случившемся между нами вообще?
Господи, может, она тоже была пьяна? Или под наркотой какой? Я вспомнил ее податливость и по спине пробежал холодок. Да чтоб я еще так нажрался!
Хотя оставался шанс, что Беляшкина утешила после меня еще кого-нибудь. Но что-то мне подсказывало, что вряд ли.
— У меня один вопрос, Беляшкина, — сказал я после паузы, откашлявшись. Тема была деликатная, но животрепещущая. — Ты говорила, что ты девственница…