Непобедимое солнце. Книга 1 (Пелевин) - страница 81
– Мне кажется, это преувеличение, – сказал я.
– Вовсе нет. Ты ведь знаешь, как сражался Священный отряд?
На такой вопрос можно было обидеться – это знает любой военный рангом старше центуриона. Даже если он предпочитает женщин.
– Они врезались в центр чужого порядка, – ответил я, – и, не считаясь с потерями, прорубали дорогу к командирам, убивая их на месте – и десятников, и генералов… Потеряв управление, вражеская армия разбегалась.
– А теперь вспомни, что сделал Александр во время своей главной битвы с Дарием.
– При Гавгамелах? Сначала он повел свою конницу вправо вдоль персидского фланга. Персы думали, что он обходит колючки, и сдвигались в сторону вместе с ним. А потом, когда вражеский порядок растянулся и обнажился персидский тыл, Александр резко повернул и поскакал со своими друзьями в образовавшуюся брешь – прямо на Дария… Тот бежал, и почти победившая уже армия персов оказалась обезглавленной… Действительно… и тогда, и при Иссах Александр пробивал себе дорогу прямо к Дарию и его охране. Ну конечно! Это тактика Священного отряда!
Я проснулся – и все утро размышлял о рассказе богини.
Странное, волнующее объяснение, очень похожее на правду. Священный отряд Фив… Любовь и смерть всегда рядом, особенно если это настоящая любовь.
Впрочем, как ни восхищала меня древность, я не собирался вводить подобные подразделения в римской армии. В наше время мужчины уже не любят, а просто блудят друг с другом и не боятся позора. Они скорее вместе убегут с поля боя в кусты, чем станут драться спина к спине.
Кстати, насчет Александра – говорили, что именно за уничтожение Священного отряда ему всю жизнь мстили греки. Ему и его отцу. Это было главной причиной, по которой он сначала сжег Фивы, продав всех жителей в рабство, а потом навсегда отбыл на Восток.
Но и там его настиг яд Аристотеля. Отца же его, царя Филиппа, убил мстивший за Херонею грек-телохранитель – одним кинжальным взмахом. Властителям следует лучше подбирать охрану…
Где-то на этом месте я стала засыпать, и рассказ Фрэнка плавно перетек в смешной полусон, который я наполовину видела, а наполовину придумывала сама в дреме – диспут двух генералов на российском телевидении. Они сидели в пустой студии и неодобрительно глядели друг на друга.
«В нашей армии нет и никогда не было гомосексуализма!» – сурово говорил один. «Очень жаль, – кокетливо отвечал другой, – если б был, может быть, в сорок первом не драпали бы через всю страну, а били врага по уставу – на его территории… Да и без сорок первого года обошлось бы, потому что не было бы ни Цусимы, ни революции, ни товарища Сталина…»