Бронепоезд остановился у водоразборной колонки на станции Замирье. Пока Глонта и еще несколько солдат набирали воду, Пролыгин оглядывал станцию.
На платформе было довольно много народу, и все с явным интересом разглядывали бронепоезд. Лица одних выражали радость, других — испуг, а у иных были и кисло-враждебные физиономии. Во всяком случае, для Пролыгина стало ясно: здесь уже все знают об их бронепоезде, знают, чей он и куда следует.
К паровозу подошел пожилой штабс-капитан с бледным лицом и обратился к выглядывающим из окна Пролыгину и Яше:
— Кто у вас начальник, господа?
Пролыгин понял, что это военный комендант станции, и, спрыгнув вниз, ответил:
— Я начальник.
Снова его замасленная одежда и перепачканное углем лицо стали предметом пристального и удивленного изучения.
— Кто вы будете? — словно не веря, задал вопрос комендант.
— Член Революционного штаба Второй армии. По его приказу и действую. — И Пролыгин на всякий случай добавил: — Каждый, не подчиняющийся распоряжению штаба, будет мною немедленно арестован, а при сопротивлении — расстрелян. — Он достал свой мандат без печати и показал коменданту. — Видите?
И без того перепуганный, комендант торопливо сказал:
— Да мне что, я ведь ничего не говорю. Но вас просит к аппарату начальник передвижений войск штаба фронта.
Вокруг них уже собралась большая толпа солдат с бронепоезда и людей случайных. Сопровождаемые ими, Пролыгин и комендант пошли на станционный телеграф.
— Сообщи в Минск, что новый начальник бронепоезда у аппарата, — сказал телеграфисту комендант.
Когда аппарат отстукал это, последовал ответ. Пролыгин прочитал на ленте:
— У аппарата начальник передвижений войск Западного фронта. Кто у аппарата?
Пролыгин продиктовал телеграфисту:
— У аппарата член Революционного штаба Второй армии солдат Пролыгин. Что нужно?
— Отвечайте, подчиняетесь ли вы распоряжениям главкома фронта? — спрашивали из Минска,
— Нет! — отрезал Пролыгин.
— Фронтовому комитету?
- Нет!
— Командарму?
- Нет!
— Армейскому комитету и комиссару Второй армии?
— Нет!
— Кому же подчиняетесь? — допытывался начальник передвижений.
— Революционному штабу Второй армии, Минскому Совету рабочих и солдатских депутатов! — ответил Пролыгин.
После этого аппарат минуту молчал, а затем снова застучал:
— Подождите в Замирье полчаса ради недопущения могущего быть кровопролития по недоразумению. Дам ответ, что вам делать.
Пролыгин нагнулся к телеграфисту и резко приказал:
— Передай этому господину: «Ждать не буду, ответ от вас может быть дан мне по пути следования. Предлагаю вам сделать распоряжение по всем станциям, чтобы мне был дан свободный путь. Если где будет закрыт семафор и не подготовлены стрелки, буду считать, что станция занята нашим противником, и стану расстреливать, начиная со стрелочных будок и кончая всем окружающим. Я поехал. Разговор окончен».