— Ну, знаете ли... — саркастическая улыбка на лице поручика явно призвана была скрыть растерянность. — Вы этак можете меня и в социал-демократы произвести.
— Ну что вы, что вы, — чуть насмешливо возразил Мясников. — До этого еще оч-чень далеко... Но что вы сейчас находитесь в деликатном положении — это несомненно. Ведь вам теперь волей-неволей предстоит сделать трудный выбор: или признать, что Россия — это «волобуевы-пещерские» и надо защищать их и только их интересы, или же, оставаясь верным вашим прежним представлениям о подлинной России, согласиться со мной, что нужно вслед за царем прогнать в шею и всех тех, кто продолжает прежнюю политику...
Минуту в купе слышался только стук колес вагона. Потом Изабелла Богдановна воскликнула с веселым изумлением:
— А ведь господин прапорщик положил тебя на обе лопатки, Витя! Я еще зимой, когда услышала твои рассказы о порядках в школе, думала примерно то же самое, хотя не решалась сказать тебе.
— А я пока так не думаю! — впервые за все это время зло сверкнул на нее глазами Евгеньев. И обернулся к Мясникову: — Что касается выбора моего дальнейшего пути — с кем идти и куда, — то можете не беспокоиться, как-нибудь разберусь сам!
— Да уж придется, — почти примирительным тоном кивнул Мясников. — Ну а теперь давайте отвлечемся от наших личных судеб и вспомним хотя бы опыт Великой французской революции. Тогда ведь тоже основная часть дворян-офицеров ушла в контрреволюцию. Но народ дал из своих недр десятки тысяч новых командиров, и в том числе таких прославленных генералов и маршалов, как Гош, Даву, Мюрат, Ней и другие, не считая самого Наполеона.
Но, кажется, именно этим примером он испортил впечатление от предыдущей победы. Изабелла Богдановна знала, что ее муж еще не готов воспринимать столь далеко идущие сравнения. И он, действительно, сказал:
— Боюсь, что я не в состоянии разделить ваши взгляды, господин прапорщик. Россия — не Франция, да и обстановка у нас совершенно не та, поэтому я но верю, что у нас появятся свои Мюраты и Даву, которые превратят русскую армию в победоносные колонны Наполеона. Скорее всего, наши р-революционеры добьются того, что армия распадется и германцы захватят и разорвут в клочья несчастную Россию...
Сказав это, Евгеньев резко отвернулся, явно показывая, что не намерен дальше продолжать разговор. Мясников понял это и, минуту помолчав, вышел в коридор. Изабелла Богдановна с мужем, сидя в купе, тоже молчали, глядя в окно на проплывающие мимо деревья, только недавно покрывшиеся клейкой, лоснящейся яично-зеленой листвой...