Долго гадать, кому же я был обязан спасением, не пришлось.
— Вставай паря. В задний ряд штопай, быстро. Пока мэтр Колин держит этих бестий. — всё тот же старый знакомый одним движением поднял меня на ноги.
Вот тут я увидел уже несколько раз упомянутого мэтра Колина.
Старик сидел в своём кресле, прикрыв глаза. Вокруг него змейкой лета полоска металла, похожая на струйку воды, настолько подвижная. Маг! Чёртов маг в этом захолустье. Я же слышал, что сеферон Степашке модифицировал мэтр.
Видимо кинетик. Сидит в своём кресле, словно король. Глаза под веками стремительно двигаются, так, словно бы под ними жирные белые черви. Полоска металла поёт, разрезая воздух. Старику даже не нужно поворачивать головы, чтобы закончить жизнь очередного монстра.
Наверное, мэтр — это единственный фактор, который сдерживает нападающих.
Оставшиеся люди перегруппировываться, чтобы занять более выгодную позицию. Снова слышны крики скидываемых с крыши людей, но уже гораздо реже.
— Поднимай задницу паря, да поживее, пока тобой не подзакусила очередная тварь.
Я встал, оглядываясь по сторонам. Жест рукой, небольшой камень подниматься с земли. Снаряд зависает перед глазами, хлопок руками, выжимая себя до последнего.
Камень на глазах крошится, принимая форму вытянутого лезвия. Я действую на пределе, как тогда с тиграми. Сейчас я только рад временному наваждению. То, как легко у меня получается орудовать силами, в этом есть огромная заслуга сна.
— Магик, шоб его. — тихо шепчет жертва курения.
— Скройся. — рычу ему в ответ.
Встаю рядом со стариком. Стараюсь покрыть те области, которые он не успевает. Интуитивно разделяем пространство. Мне достается примерна одна четвертинка, но времени на обиду нет, это бы переварить.
Твари лезут потоком, переваливая через своеобразный бруствер сплошным потоком. Гора мёртвых тел настолько большая, что становится нашей новой стеной. Мы отдаём метр за метром, но какой ценой.
Для меня всё свернулось в один момент. Уже и не помню в какой момент на крышу стали выбегать жильцы дома. Помню только, как рядом появилась Наталина, покрывая наступающих отродий бездны очередями из автомата.
А ещё помню испуганное женское лицо, последней покидающей этаж женщины. Она не успела буквально на несколько секунд, дверь на крышу уже начинала закрываться, а на её лице проступало облегчение, когда всё та же массивная лапа, отвесившая мне оплеуху десятью минутами ранее, выхватила хрупкое человеческое тело, унося с собой.
Маленький оплот выживших стал отбиваться в разы активнее. Отступать было некуда. Семьи защитников были тут, в нескольких шагах, подавая патроны, оттаскивая раненых.