— Вниз, мам, — я не стал скрывать от нее правду, — мы с тобой пойдем вниз!
— На первый этаж? — решила уточнить матушка, и, не дождавшись ответа, я просто не успел, она без перерыва с предыдущим вопросом, задала следующий: — А что мы там будем делать?
Я усмехнулся, благо я шел впереди, и она не видела моего лица, и поспешил ответить на ее вопрос.
— Нет, мама, — я остановился, повернувшись к ней лицом. Не то, чтобы это было необходимо, просто мне захотелось посмотреть на выражение ее лица. — Мы с тобой пойдем ниже!
— Ниже? — мама еще не поняла. — Куда ниже?
А потом она догадалась и на ее лице проступила озабоченность, сильно разбавленная беспокойством.
— Мы что, пойдем в подземелье? — решила уточнить она.
— Да, — я кивнул головой.
— Но там же очень опасно! — воскликнула она. — Да еще там эти двери… — она явно вспомнила рассказ капитана замковой стражи.
— Ну, двери, и что? — скептическим тоном задал я вопрос.
— Ну-у-у… — протянула мама, пытаясь вспомнить, о чем Хорт Иствик говорил, относительно подземелья замка и неоткрываемых дверей. Но ничего дурного о подземелье ей, судя по всему, вспомнить не удалось. — Ну-у-у, там эти двери, которые невозможно открыть! — назвала она единственное, что ей вспомнилось.
— И что? — саркастически поинтересовался я. — Ну во-первых, — почти без паузы продолжил я, чтобы мама не успела вставить замечание и сбить меня с толку, — эти двери никому никакого вреда не причинили!
Я развернулся и ступил на лестницу, ведущую вниз, на первый этаж.
— А, во-вторых, — продолжил я, повернув голову, чтобы матушке было лучше слышно, но все равно, продолжая одним глазом контролировать свое положение на лестнице, а то перил нет у нее, а крыльев — у меня! — Не такие уж они и неоткрываемые, как все о них говорят!
Мама молчала долго, переваривая мою речь, я даже успел шагнуть с лестницы на пол первого этажа, когда она, наконец, задала вопрос:
— Уж не хочешь ли ты сказать, что вы с Рыком открыли эти двери? — немного ехидно, немного растерянно произнесла она.
Я, не останавливаясь, обернулся как раз в тот момент, когда она сошла с лестницы, и лицо у нее было таким растерянным, что я не выдержал и остановился, поджидая ее.
— Нет, мама! — честно ответил я на ее вопрос, услышал облегченный вздох и увидел радость на ее лице. Это меня обидело!
«Ну, вот почему она не верит в меня?! — мелькнула мысль. — Ведь я уже большой, да и, вроде, никогда ее не подводил?»
— Нет, мама, — повторил я, когда она подошла ко мне, — мы с Рыком открыли только одну дверь!
На ее лице ужас боролся с любопытством.