Но на этом ничего не закончилось! Дамы вошли в комнату вслед за мной и многозначительно плотно прикрыли дверь.
Я, от неожиданного толчка пролетев полкомнаты, остановился и с изумлением, переходящим в легкую панику, наблюдал за действием юных дам. Да каких, ёлы-палы, дам — девчонок! Я так и начал про себя их называть.
Но вот их действия были для меня насквозь непонятны. Завели в комнату, закрыли дверь, смотрят как-то возбужденно… Они меня что… насиловать сейчас будут?
От этой мысли мне стало смешно, и я самым непочтительным образом заржал!
Видимо, девчонки такого от меня совсем не ожидали, потому что, переглянувшись, уставились на меня в немом удивлении. А я хохотал и никак не мог остановиться! Нет, действительно, ситуация с изнасилованием показалась мне настолько уморительной, что я с трудом сдерживал себя, чтобы не упасть на пол и не начать по нему кататься от хохота.
И чем удивленней смотрели на меня девчонки, тем смешней мне становилось! Наконец, пройдя какой-то рубеж, мой смех стал стихать, и через какое-то время я уже мог вполне членораздельно изъясняться. Успокоившись совсем, я почувствовал, что напряжение, державшее меня во время разговора с дочерью герцога, отпустило.
Но тут же на ум пришла другая мысль.
«Ты только что безудержно хохотал на глазах у двух высокородных дам! Вокруг нет ни одной мало-мальской причины для смеха… кроме них. Отгадай с трех раз, что они должны были подумать о твоем смехе? Правильно, возьми с полки пирожок. Там — два, ты бери средний! А подумали они, что ты ржешь над ними!»
Да, уж, ситуация…
Я вытер слезы, выступившие на глазах от смеха, и, приняв, насколько смог, покаянный вид, сокрушенно пробормотал:
— Простите, леди, смешинка в рот попала!
Леди подозрительно сверлили меня взглядами целую минуту, но я удерживал на лице покаянное выражение, и они смягчились.
— Садись, Волан! — слова Энарии были больше похожи на приказ, но я решил пока не придираться.
Наконец-то у меня появилась возможность осмотреться и понять, куда я попал. Я быстро окинул взглядом помещение.
На первый, быстрый, взгляд — очень даже ничего себе! Комната, где мы втроем оказались, была довольно большой. Я не специалист, но вот лично по моим ощущениям, где-то метров двадцать — двадцать пять.
В стене, напротив входной двери, были расположены два больших окна, оформленных богато выглядевшими шторами бежевого, ближе к золотому, цвета, сейчас раздвинутыми и закрепленными по бокам окна красивыми лентами синего цвета с узорами в цвет штор, обрамленные снизу бежевыми кистями.
В стенах, справа и слева, были двери, сейчас закрытые. Двери были цвета красного дерева. Не то натурального, не то просто видимость. По правой стене, между дверью, ведущей, я не знаю куда, и окном, располагался небольшой столик и возле него стояли два кресла, бежевого цвета. Еще два кресла такого же цвета расположились у противоположной стены, тоже между дверью и окном.