Я замолчал и быстро взглянул на девчонок. Никакого горя! Даже малейших переживаний за барона на их лицах не было, только чистый азарт и предвкушение!
«Ну, что же, может, это и к лучшему!» — подумал я.
— Вот, узнав, что я благородный, он и вызвал меня на поединок, а чтобы было интереснее, предложил сделать ставки. Я ему сказал, что я из небогатой семьи, поэтому кроме моей новой куртки мне поставить нечего, а барон поставил на свой перстень.
Я снял с руки перстень, теперь, правда, переделанный Дартоном, но камень в нем оставался тем же, а изменение в качестве, я думаю, дочь герцога и не заметит, и протянул его ей. Она взяла перстень в руки, посмотрела его, покрутила, но так, без интереса и вернула мне, слегка кивнув. Наверняка, она не раз видела этот перстень на его руке.
— И что было дальше? — поторопила она меня вопросом, видя, как я неторопливо одеваю перстень.
— Да, ничего, собственно! — я опять пожал плечами. — Я, как и обещал, сломал ему ногу!
К моему удивлению, у дочери герцога был настолько счастливый и радостный вид, что я однозначно сделал вывод о не совсем хороших отношениях между ними. Но как такое возможно я не понимал. Они же брат и сестра! Как можно плохо относиться друг к другу?!
— А что было потом?! — просто сияя радостной улыбкой, спросила Энария.
— А дальше… — я нахмурился. Воспоминания о том, как я вышел из себя, были неприятны. — А дальше нас разняли, леди.
— Ух, ты! — как-то огорченно вырвалось у нее. — А если бы не разняли?
Конкретный вопрос не прозвучал, но догадаться было не трудно.
— Если бы не разняли, то я, за его вероломство, наверное, убил бы его! — признался я и в комнате внезапно повисла тишина.
— А о каком вероломстве идет речь? — вдруг поинтересовалась Магда, которая почти весь наш разговор просидела молча.
— Да, когда обговаривали условия поединка, то договаривались биться без применения магии — ведь у меня дара нет, а потом, кода я стал побеждать, барон магию применил, и мне повезло, что у него что-то получилось не так, как он рассчитывал…
Я посмотрел сначала на Магду, а потом на Энарию. Они обе сидели, глядя на меня огромными глазами, в которых плескались восторг и предвкушение.
— Волан! — с какой-то торжественностью в голосе произнесла Энария. — Готов ли ты дать мне клятву верного служения?
— Эй, Энария, мы же договорились, вроде, — спустил я ее с небес на землю, — сначала я получаю разрешение своих родителей! Ты уверяла меня, что с ними переговорят на эту тему. Хорошо! Но пока родители не скажут мне «да», я никому никаких клятв давать не буду, а особенно тебе! — решил я немного поиграть у нее на нервах.