Мы с Магдой встали из-за стола и присоединились к Энарии. Мне совсем не хотелось никаких лекций и экскурсий, мне просто хотелось есть! Поэтому я попробовал увеличить тот неторопливый темп, которым мы шли на ужин.
— Волан, не спеши, — каким-то спокойным и немного насмешливым голосом сказала Энария, заметив мои попытки, — ужин никуда не уйдет, он тебя дождется, я тебе твердо обещаю!
— Да я все понимаю, — честно признался я, — просто я кушал очень давно, еще утром, и сейчас сильно голоден!
— Могу себе представить! — хмыкнула дочь герцога. — А чего раньше не сказал? Я бы послала на кухню, и там нашли бы чем тебе перекусить!
— Энария, — удивленно отозвался я, — как ты себе это представляешь? Я что, твой друг детства, твой брат или другой какой родственник?! Я тебя вижу второй раз…
— Третий! — поправила меня, молчащая до этого Магда.
— Чего? — сразу не понял я.
— Я говорю, что видел ты ее в третий раз! — пояснила Магда.
Я махнул рукой.
— Ну, хорошо, в третий, так в третий! А, кстати, когда в третий? Первый раз — когда вы заряжали мне кольцо…
— Нет! — почему-то рассмеялись девчонки. — Первый раз ты нас видел, когда твоя матушка вынесла барона Ардуна, ее братца! — пояснила, смеясь, Магда. — Ты тогда ему еще кое-что пообещал!
Так вот кто был в том зале! Я помню, что там были какие-то девушки, но в тот момент я был настолько зол, что не обратил на них никакого внимания. Зря, конечно! Они обе — красавицы, и каждая красива по-своему!
Так, отвлекая меня разговорами, девчонки довели меня до залы, где они ужинали.
Ну, я даже не знаю! Назвать ее столовой у меня язык не поворачивался, хотя особого впечатления он на меня не произвел — большего внимания удостоились столы, а точнее то, что на столах.
Сам ужин мне не запомнился. Основное мое внимание занимала еда. Подавляющее большинство блюд я не знал, но пробовал все смело, особенно те, что рекомендовал герцог. Есть приходилось не спеша, кладя в рот понемногу, чтобы он не застал меня с набитым ртом, так как он активно выспрашивал меня о семье, о жизни и об учебе.
Я осторожно отвечал ему, памятуя, что теперь он наш сюзерен, и, опасаясь навредить семье, очень тщательно продумывал ответы. И, вроде бы, у меня получилось! Во всяком случае, герцог смотрел на меня, как мне показалось с некоей симпатией. Впрочем, я могу и ошибаться, но…
Ничем особым ужин не запомнился. Помню только отчаянно слипающиеся глаза к концу ужина, и свои, воистину героические попытки отодрать верхние веки от нижних. Герцог заметил мою самоотверженную борьбу и, дав кому-то знак, сказал: