Потом дед сказал, что ему кажется, что Захар станет большим человеком в будущем. Когда Захар смутился, Иванов сказал, что не надо его бояться, и что он долго служил и разбирается в людях. А на прощание оставил свой номер телефона и сказал звонить, если что-то понадобится. Сошёл он в каком-то захолустном посёлке.
Перед самой Москвой народу опять стало прибывать. Вечером Захар обнаружил верхнюю полку над собой опять занятой. На этот раз у него в компании была женщина. Сейчас она отдыхала, отвернувшись к стенке, и из-под одеяла выглядывала соблазнительная пяточка. Когда попутчица спустилась, выяснилось, что пяточка, довольно молодая на вид, принадлежала женщине лет за сорок, коротко стриженной брюнетке, по имени Надя. Она очень громко смеялась с подругами, которые ехали в соседнем «отсеке», так что Захару было сложновато углубиться в чтение.
Потом, за чаем, они разговорились, и Захар узнал, что Надя работала в фирме, которая, кроме всего прочего, помогала беженцам с Донбасса!! Захар, конечно, не мог не расспросить её об этом, но к сожалению, получил только крупицы информации. Насколько он понял с её слов, среди беженцев попадаются действительно разные люди, как и те, кто реально вызывает сочувствие, в буквальном смысле бежали из-под обстрелов и могли погибнуть, так и тунеядцы, которые приезжали «ради халявы». Но работать, как она говорила, приходится и с теми, и с теми.
Затем разговор незаметно перешёл в русло политики, и они знатно подискутировали на тему мировой политической ситуации в целом и российских элит в частности. Если Захар говорил, что власть плохая, потому что ворует, она говорила, что воруют все. Если Захар говорил, что нужно стремиться к идеалам добра и справедливости, она обличала лицемерие западных демократий. И так далее. Причём Надя говорила обильно, процентов на 80 больше, чем Захар, она вообще была, судя по всему, большая любительница поговорить, и ему едва удавалось вставить свои пять копеек и донести хотя бы крупицу рациональности. К их дискуссии прислушивался чуть меньше, чем весь вагон. Особенно учитывая, что Надя была эмоциональной и говорила голосом громким и высоким. Вообще она казалась Захару достаточно дружелюбной, несмотря на определённые расхождения во взглядах, и он даже добавил её в друзья «Вконтакте».
И вот, наконец, долгожданная Москва. Выход «на волю» из осточертевшего поезда, чтобы почти целый день провести в шумной и суетливой Москве, а вечером и последующей ночью предпринять решающий рывок и вырваться НА ВОЛЮ уже не в кавычках. После столь длительного «заточения» в поезде Захар выглядел слегка помятым, слегка небритым, и слегка «не от мира сего». Но это было скорее внешним впечатлением, а вообще, по внутренним ощущениям, он довольно легко перенёс почти недельный вояж. И конечно, в Москве Гордеев не мог не зайти в свой любимый магазин «Библио-Глобус», о котором у него остались тёплые детские воспоминания. Лето незаметно закончилось, сентябрь промчался, и Захар, идя по улице в своей привычной толстовке, ощутил, что ему в ней уже не так уютно, как раньше, а временами, когда накатывает ветер, становилось даже зябко. И наконец, он пришёл на вокзал, который отыскал на карте при помощи мобильного интернета. Ориентироваться в метро у него получалось легко.