– Как?! – воскликнул Захар, когда услышал знакомое имя. – Они до сих пор это обсуждают? Столько времени же прошло… У них что, нет других тем?
– Да не говори, – соглашалась бабушка. – Эта Виталина – такая вертихвостка. По ней видно, что она мошенница. Мне аж противно на неё смотреть.
– Так может, не стоит смотреть? – без особой надежды спросил Захар.
– А что ещё делать?
– Книги читать, – Захар кивком указал на «Марсианские хроники», лежавшие на столе. – Или, на худой конец, кроссворды разгадывать. Они хотя бы эрудицию развивают.
– Захар, ты же знаешь, что я при искусственном свете не могу долго читать, у меня глаза начинают болеть, старость всё-таки, – пожаловалась бабушка. – Поэтому я если и читаю что-то, то обычно в первой половине дня, при дневном свете. Газеты в основном.
– Ну да, ты говорила, – вспомнил Захар.
– Слушай, я всё хотела спросить, а зачем вы тогда с тем парнем утащили ключ от ячейки из супермаркета? – спросила Ба.
– ?!
– Ну, перед двадцать восьмым января, ты вместе со знакомым пришёл, и на тумбочку положил номерок из «Сотки».
– А, это мы прятали плакаты для митинга. Переживали, что могут по мобильнику выследить и задержать, и митинг остался бы без оснащения, поэтому на время надо было где-то спрятать вещи…
– Теперь ясно. Я-то сразу сообразила, что это за номерок, я же в «Сотку» каждый день хожу, – рассмеялась бабушка. – А тот парень начал мне заливать, что ключ якобы от его комнаты в общежитии… Я решила уж притвориться, что поверила, чтобы не ставить человека в неудобное положение, всё-таки он твой знакомый.
В общей сложности на этот раз Захар провёл у бабушки две недели. Мама выяснила, что информация о двухмесячном сроке привлечения к ответственности устарела, совсем недавно её увеличили до года, по Захаровой статье. Однако мама как раз подавала документы на переназначение на пост заместителя председателя, и Захар думал посидеть до тех пор, пока не закончится проверка, чтобы административная судимость её сына раньше времени не всплыла по базам. Однако вопрос снялся сам собой – документы у мамы не приняли, прислали обратно. Видимо, по каким-то закрытым каналам выяснили, что сын «в разработке» у эшников, значит неблагонадёжный. Ну, не уволили, и то хорошо. Доброта никогда не остаётся совсем безнаказанной, какую-то цену приходится заплатить…
В принципе, у Захара бы хватило терпения прятаться до самых выборов, но он не видел большого смысла, в конце концов, штраф на первый раз грозил не такой уж и большой. Штаб обещал возместить ущерб (и многим, кого осудили за предыдущие митинги, действительно возместил), но Захар особо не рассчитывал на это, так как после выборов штрафов станет больше, а народных пожертвований меньше. Но затраты пусть даже на самоличную оплату штрафа окупались тем, что за оставшийся до выборов срок Гордеев ещё успеет поагитировать и привлечь на избирательные участки большее число наблюдателей. Захар и так поднял на уши всех эшников в городе, так что какую-никакую моральную победу одержал. Да и на суде можно будет побороться…