Однажды Аркан застал любопытную сценку. Пантерята в его комнате стояли у стола, упираясь в края стола когтистыми лапами, и Миами недовольно рычала на братьев, словно сердилась на них за что-то. При скрипе петель открываемой двери самочка смахнула на пол книгу, и смущенная четверка галопом бросилась из комнаты. Аркан подобрал книжку — это была довольно интересная повесть какого-то иностранца по фамилии Дарелл. «Перегруженный ковчег» она называлась. Аркан лег на постель и попытался понять, что в этой книжке пантерят заинтересовало, тем более что с картинками в ней было не густо. Полистав книжечку, он задремал, а проснулся из-за того, что во дворе дома рычал двигателем грузовик.
Аркан настороженно выглянул в окно. Ворота распахнули настежь, и на двор въезжал грузовик с крытым брезентом кузовом. Из кузова трое здоровых мужиков в пятнистом камуфляже вытащили стальную клетку. Прутья у клетки были толстыми, как решетка в БУРе, и засовы на двери были из широкой нержавейки. Аркан почувствовал тревогу и звери тоже почувствовали тревогу. Пантерята закружились в клетке, а Миами спряталась за мать и принялась жалобно мяукать, словно голодный котенок.
Следом за грузовиком во двор въехала черная легковушка, из которой толстеньким чертиком выскочил Михиль в камуфляже и армейской панамке. Михиль был подпоясан широким ремнем, и на ногах у него чернели высокие армейские ботинки. Он открыл заднюю дверцу, и из салона грузно выбрался облаченный в такую же камуфляжку Илья Федорович. Если Михиль выглядел несколько комично, то Илья Федорович в камуфляже смотрелся почти генералом. А может, он и был им, хрен его знает, кем он там в своей конторе по званию значился.
Из кузова вылезло три мордоворота, каждый сам себя шире. Мордовороты установили клетку напротив задней двери дома, а по коридору уже затопали, загрохотали. Потом дверь в комнату Аркана приоткрылась, и показалась растрепанная голова Витька.
— Слышь, Аркан, — сказал лаборант. — Тебя там Михиль кличет.
Михиль стоял в вивариуме, заложив руку в камуфляж. Наполеон, блин! За его спиной угрюмо возвышался Буркан во все той же камуфле. Морда у него была надменная и злая, как у обиженного бульдога. Ильи Федоровича видно не было, наверное, он к Ланскому пошел, научные разговоры вести. Тот еще, блин, начальничек. Не зря даже Михиль перед ним порой на цирлах стоит. Михиль, будто понял, что Аркан думает про него, глянул на своего батрака с раздражением и брезгливостью, точно барачную вошь изловил.
— Р-работничек, — цыкнул он с явным раздражением сквозь зубы.