Лютиков-то по простодушию своему думал, что со смертью его тяга к единению и стадности закончится. Ему при жизни Союз писателей был нужен для того, чтобы печататься, ну и самоуважения ради. А покойнику вся эта суета просто ни к чему.
Только все оказалось не так просто.
Иван Спирин был человеком бешеных пробивных способностей, он и при жизни ухитрялся иной раз свое стихотворение, посвященное какому-нибудь общественному юбилею, опубликовать сразу в десятке-другом газет и журналов.
Сейчас он публиковал в «Небесном надзирателе» дидактические статьи о необходимости привнесения божественных истин в колеблющееся сознание масс райских жителей. «Литература, — назидательно указывал Спирин, — не может отрываться от общественных интересов, становясь каким-то обособленным занятием, выделенным из многообразного инструментария познания всех прелестей райской жизни. Литература должна звать рядового жителя Рая к новым загробным свершениям, будить в нем желание приблизить чистое и светлое Царствие Небесное. Для этого литераторы должны четко представлять свои творческие задачи. Творческий Союз, в который они будут собраны, позволит сформулировать эти задачи в короткие и всеобъемлющие требования, выполнение которых будет обязательным для каждого творца — от маститого и пожившего писателя до молодого робкого автора, которого настигла безвременная смерть».
Лютиков робко поинтересовался у товарища, что значат эти слова.
Спирин беспечно махнул рукой.
— Вован, оно тебе надо? Это им надо, им всем хочется, чтобы были цели, ставились задачи, чтобы все индивидуальное сливалось в какой-то общий поток. А нам надо иного, совсем иного. — И уже посерьезнев, добавил: — Чтобы наверху удержаться, надо очень хорошо скакать.
Потом он весело засмеялся. Видя, что Лютиков недоуменно поглядывает, принялся объяснять:
— Знаешь, я все боялся, ведь какие мужики раньше меня ушли! Думал, что все, делать мне здесь нечего. А никого нет, представляешь? Что же это, неужели их всех — туда? — Огляделся по сторонам, воровато склонился к уху Лютикова и таинственно прошептался, шелестяще шевеля толстыми губами: — Это получается, там прямо архипелаг ГУЛАГ, Вова! Это ведь какие там люди посмертно срок отбывают, ты только вдумайся!
В самом деле, Лютиков только сейчас обратил внимание на царящую вокруг пустоту. Нет, были здесь, конечно, люди в определенной степени известные, были и такие, что Лютиков о них слышал, но по причине того, что сам он допущен не был, Владимир Алексеевич их при жизни никогда не видел — не по чину ему это было! Нет, скажем, в «Новостях дня» или в передаче какой-нибудь телевизионной, это пожалуйста, но в живую…