На слове «прощай» дверь кабинета, находившегося по одну с ним сторону от невидимой стены, прямо у него за спиной, открылась, и оттуда выглянул Раскель.
Мгновенно поняв, что происходит, он дикой кошкой с места прыгнул на Арабеса… но, конечно же, опоздал.
Там, где стоял подручный демона, удерживая волшебную деву, вдруг полыхнуло багрово-алое пламя. Взвилось до потолка и пропало вместе с обоими.
Катти вскрикнула от ужаса, Пиви – тоже.
Зверем зарычал грохнувшийся на пол и крепко приложившийся к нему руками и коленями Раскель – не то от боли, не то с досады.
Капитан Хиббит выругался – коротко, но емко.
Лишь Идали никак не выразил своих чувств.
Вместо этого он резко огляделся по сторонам. Увидел наконец других людей в комнате, среди них – брата, кивнул ему. И, не обращая никакого внимания на остальных, отрывисто сказал:
– Ты здесь. Хорошо. Я надеялся на это.
Кароль сдвинул брови.
– Надеялся?
– Потом, – отрезал Идали, – подробности потом. Ты со мной?
– Конечно.
– Пошли.
Измученного вида как не бывало. Казалось, Идали Хиббит способен рушить на своем пути горы. Он ринулся в кабинет – аркан едва успел отпрыгнуть с дороги, – и чем-то загремел внутри, словно опрокидывая мебель.
Кароль последовал за ним. Раскель, не спрашивая позволения, – тоже.
Девушки переглянулись, робко подошли к оставшейся распахнутой двери. Но за порог ступить не решились.
У них на глазах в этот момент тяжелый письменный стол сам собой поехал вдоль дальней стены кабинета, сметая стеллажи с книгами и страшноватыми масками.
А потом… трудно сказать, что именно произошло. То ли освободившаяся стена уплыла куда-то вниз, то ли наоборот – снизу поднялось что-то… воздух подернулся крупной рябью или пространство скомкалось наподобие простыни… пала тьма или в глазах потемнело?…
Как бы там ни было, но в считанные мгновения вместо кабинета за порогом раскинулось… чисто поле. Бескрайнее.
Трава по пояс высотой. Ночь. В звездной вышине – полная луна…
Только ее сияние и обрисовывало три темных силуэта в нескольких шагах от порога, два из которых стояли плечом к плечу, а третий – чуть в стороне. Свет, вроде бы падавший туда сквозь дверной проем из гостиной, где стояли девушки, не выхватывал из этой тьмы ничего.
Идали Хиббит – силуэт, узнаваемый лишь по напористости движений, – вскинул руку и щелкнул пальцами.
Высокая трава расступилась, и луна озарила дорогу, прямую, как стрела, протянувшуюся к горизонту.
Еще щелчок – и на дороге заплясали два черных жеребца.
На них взметнулись две легких тени. Мгновение – и застучали копыта.
– Эй! – крикнула было вслед оставшаяся тень, но тут же сама щелкнула пальцами.