Через каждые несколько дней Арабес звал Клементину замуж. Отказы принимал за кокетство. И утомил ее всего за месяц так, что она уже всерьез подумывала сменить обличье. Сделаться, к примеру, пожилой троллихой или кикиморой…
Как вдруг однажды он пришел проститься – так он сказал. Понял будто бы, наконец, что его не любят и не полюбят никогда, хоть умри, и потому решил уехать в далекие края. Навсегда.
Услышав это, Клементина испытала такое облегчение, что забыла об осторожности. О вековой мудрости, гласящей: «Не верь врагу, приходящему с дарами»… И когда он протянул ей очередной подарок, последний, на память – так он сказал, – простое и скромное колечко, недорогое с виду, но миленькое, она его приняла.
«Надень», – смиренно попросил Арабес. – «Утешь меня хоть этим…»
И она надела.
А дальше была тьма. Мгновенная и безболезненная, как обморок.
И когда эта тьма рассеялась, так же быстро и безболезненно, Клементина обнаружила себя… в клетке.
Большой, размером с комнату, и обставленной, как комната, изящно и богато, клетке.
С прутьями из зачарованного серебра.
Что означало – никакое магическое искусство не спасет ее и не поможет оттуда выбраться.
Арабес стоял снаружи – клетка была установлена посреди огромного пустого зала – и лучился самодовольством.
«Попалась, птичка», – сказал он весело. – «Признаюсь, даже от тебя, прекраснодушной девы-асильфи, я не ждал подобной доверчивости! Теперь же… эту клетку ты покинешь только моей женой. Когда наденешь другое кольцо – вот это», – и показал черный ободок. – «Не скрою, оно подчинит тебя моей воле. Но это лучше, чем век томиться в плену. Вернее, вечность – в твоем случае, ведь ты бессмертна!»
«Я не стану твоей женой, покуда моя воля при мне», – сказала Клементина. – «Глупец, тебе следовало надеть на меня свое кольцо раньше, когда я была еще в беспамятстве. Почему ты не сделал этого?»
Арабес поморщился.
«Увы, даже черная магия не всесильна», – ответил он. – «Как и то, первое колечко, поймавшее тебя, оно должно быть надето добровольно».
«Это хорошо», – сказала Клементина. – «Я никогда его не надену. Теперь уйди, я не хочу тебя видеть».
Он разозлился.
«Не тебе командовать мною, птичка! Я уйду, но только потому, что у меня еще есть дела. Потом вернусь, и ты будешь видеть меня достаточно часто, чтобы привыкнуть и полюбить. Я – твоя судьба, и в конце концов ты это поймешь!»
«Не думаю», – сказала Клементина и закрыла глаза.
Такой простой способ не видеть его – без всякой магии…
Она не знала, сколько дней и ночей провела в той клетке. Казалось, вечность.