Улыбающиеся во все шестьдесят четыре зуба бортпроводницы, в не скрывающей достоинства униформе – о май год, молодой организм выдал меня соответствующим образом, среагировав на короткие подолы юбок и длинные ноги от ушей – показали и рассказали пришедшей в сладкую истому школоте правила поведения на борту, инструкции на тему пользования кислородными масками и прочую необходимую при возникновении нештатных ситуаций информацию. Судя по напряженным лицам одногруппников они боролись с другой нештатной, прямо-таки аварийной ситуацией под суровыми и злыми взглядами девчонок. Ну-ну, зыркайте подруги, поревнуйте немного, от вас не убудет.
Наконец бортпроводницы скрылись за перегородкой вызвав общий разочарованно-облегченный взлет, и раздался приглушенный шум двигателей, переходящий в свист. Мимо нас поехали аэродромные сооружения – наш воздушный гигант выходил на рулежную дорожку, чтобы потом унести нас в небо.
Конец октября в Риме выдался на редкость ненастным. Не было привычной золотой осени с буйством красок, мягкой погоды с редкими заморозками и прочих прелестей, которые так ценят местные жители. Вместо этого лили холодные дожди, по утрам лужи прихватывало мутным льдом, народ массово болел ангиной, чихал и кашлял. Куча ватиканских сановников не были исключением. Что не помешало все же вызвать в гости приора Ордена Святой Марии и вывалить ему на голову ушат дерьма.
– Господин Герра, мы рассмотрели назначение вашего магистра на новую должность. К нему вопросов никаких нет, достойный кандидат и настоящий светоч Веры. Но в отношении вашей кандидатуры возникли некие сомнения. Совсем незначительные, но…
Шелест бумаг, кашель в скомканные платки.
Крысы. Проклятые крысы. Лоренцо поймал себя на этой мысли и с трудом сдержал злобный оскал. Надо же, о назначении на освободившееся место они беспокоятся, как же. Просто как только о будущей синекуре стало известно, тут же набежала толпа родственников и знакомых. О том, что на позиции магистра придется разгребать кучу вонючих отходов, чтобы белые папские одежды не запачкались – об этом стараются не думать. Точнее говоря, большая часть сановников не знает всех особенностей внутренней кухни ордена. И того, чем в самом деле обычно заняты церковные псы. Подкупом политиков, шантажом неугодных, убийством упрямых. Ватикан всегда идет к поставленной цели, используя все доступные для этого инструменты. Даже если где-то приходится нарушать свои же заповеди. Потому как отношения с высшим руководством близкие, в крайнем случае – папа отмолит или индульгенцию выпишет.