- Рассредоточились по площади!
Мало ли что они заметят. По идее, скоро уже будет дно Пропасти, и можно будет разворачи...
Что это? Показалось? Краем глаза он заметил, что в один момент что-то изменилось. Кто-то резко потушил заклинание?
Еле слышный свист рассекаемого воздуха и внезапно тухнут еще два Осветителя! Черт!
- ТРЕВОГА! ВРАГ УЖЕ ЗДЕСЬ!
Его возглас уже безнадежно опоздал - его подчиненные заметили исчезновение своих коллег еще раньше, начав использовать амулеты. Во вспышках заклинаний никого не было видно... Еще один потух.
- Стерра-ло! - прокричал он формулу активации заклинания в амулете. Из его руки вылетела большая огненно-каменная стрела, с гудением огня пролетела до стены и бессильно разбилась о камень колодца, не задев никого. Там!
- СТЕРРА - ЛО! СТЕРРА-ЛО! СТ...
Все было бесполезно. Огни гасли один за другим, энергия утекала впустую. Командир понял свою оошибку слишком поздно. Тот, кто на них напал, тут прекрасно ориентировался, и такое Осветителями не догонишь. Холод страха и отчаяния парализовал сознание. Сейлас на автомате активировал и активировал амулет, выпуская одну стрелу за другой. В один момент выпускающую заклинание руку просто будто отрезала неведомая сила, он лишь успел заметить зеленый световой след от чего-то. Кровь толчками лилась из обрубка, боль усиливалась с каждой секундой. И в один момент он понял, что не видит вообще ничего. По ощущениям, рол под ним был уже давно нестабилен, его мотыляло из стороны в сторону, но пятьдесят лет опыта управления давали эффект полного автоматизма - его тело само реагировало так, чтобы не упасть. Удар. Темнота.
Он очнулся от чудовищной боли в локтях и коленях. Они горели, как в огне. Бешено открыв глаза, он в свете горящего где-то недалеко огня увидел ЭТО.Абсолютно черная фигура худая фигура, на которой выделяются лишь два элемента: это ярко горящие зеленые глаза, что разглядывали, казалось, саму его суть, и пасть, состоящая из огромного количества ослепительно-белых клыкообразных зубов, изогнутая будто в ехидной усмешке. Его пробил ледяной пот. Он перевел взгляд на свои конечности, чтобы понять, что их нет. Обрубки ног и рук были покрыты чем-то черным и болели. Болели так, что Сейлас сорвал себе голос еще до того, как открыл глаза. Так, что все его лицо было залито слезами и уже не кривилось, застыв каменной маской. Так, что хотелось умереть, лишь бы не чувствовать этой боли. Но какая-то сила держала его в этом мире.
- Не смотри ты на него так, Юля, все равно не рыпнется, - раздался насмешливый голос откуда-то со стороны, - и отпусти уже обрубки, кровь остановила - и ладно. Видишь, бедняга уже исстрадался весь.