Ага, размечталась.
Не дали.
* * *
Я так буду бояться в туалет сходить, определенно.
Выходишь из кабинета, идешь по коридору, а тут перед тобой – Матвеев воздвигается.
– Мария Ивановна.
– Матвей Иванович.
Пришлось по всей форме реверанс делать. Интересно, где он тут в засаде сидел?
– Вы мне не уделите пару минут для приватного разговора?
Я подняла брови.
– Вы уверены, что сейчас подходящее время?
– Мария Ивановна, я пытался встретиться с вами…
– Но?
– Романов весьма не одобрил подобные намерения.
Я хмыкнула.
Вот не знала… но вообще-то могло быть и так. Если Матвеева крепко взяли за задницу на его делишках…
То ли он крутил с ученым, то ли не он… а вот дочка его точно засветилась, словно новогодняя елочка. Кстати говоря!
– Как ваша дочурка поживает?
Матвеев покривился, словно я ему лимон на рану выдавила.
– Мария Ивановна!
Я улыбалась вполне невинно.
– Неужели милую Настеньку не пригласили на бал?
Матвеев скрипнул зубами, но сдержался.
– Именно о ней я и хотел поговорить с вами.
– Слушаю? – посерьезнела я.
Вокруг да около Матвеев ходить не стал.
– Что вы хотите в качестве виры?
Опа!
– Все настолько плохо? – невольно вырвалось у меня?
Матвеев молча кивнул на дверь и первым вошел внутрь. Я проследовала за ним.
Обычный альков.
Кровать, пара кресел, столик. Тихо, спокойно.
Матвеев уселся в кресло, я предпочла постоять и отошла к камину, разглядывать узоры на каминной доске. Красиво, мастер делал, сразу видно.
– Его величество был в гневе. Насте грозит замужество и ссылка.
Я вздохнула.
Сочувствовать меня совершенно не тянуло, вечная, знаете ли, проблема мажоров. Когда напакостить они могут, а отвечать – стесняются. Странно, правда?
Но…
– Я поговорю с его императорским величеством. Сумму виры и наказание для вашей дочери будет определять государь.
Матвеев поник плечами. Только почему-то я ему совершенно не верила.
– Настя – моя дочь. Любимица…
– Поэтому ей можно убивать, подличать, преступать закон, главное – не попадаться? Простите, Матвей Иванович, я ничем не могу вам помочь.
Вот как хотите, так и воротите.
Не верю я, не верю, не получается у меня поверить в это страдающее лицо. Не получается!
А потому я раскланялась и ушла. Задержать меня Матвеев не пытался. А чего хотел, за чем приходил?!
Да кто ж его знает?
Это интриганы такого уровня, что мне рядом с ними и сидеть стыдно. Я до их уровня не дотягиваю.
Вообще.
Никак.
Сто лет проживу и тогда не потяну, направление у меня другое, и желания нет. Что-то Матвеев или сказал, или сделал, или…
Не знаю.
Но полагаю, что своей цели он добился.
Ой!
За размышлениями я опять свернула не туда. Или – туда?