А потом…
Она вернулась.
И Вася хотел полететь к ней, но отец попросил подождать. Вася не мог противоречить отцовскому запрету. Магия фамилии, знаете ли… отец волен в своих детях. И его запрет преодолеть можно только такой силой…
А потом был ритуал.
Страшный.
Болезненный.
Он помнил, как его стискивала громадная черная змея, душила, свивалась кольцами… помнил… и крик княжны, и ее глаза – спокойные, решительные, жесткие, и тонкую руку, прижавшуюся к его губам…
– Держись…
Он все это помнил.
А сделать не мог – ничего.
Она уходила.
Он был ей не нужен.
Можно своротить горы и осушить моря, можно зажечь вулканы и укротить смерчи. Магия способна на многое.
А вот заставить полюбить…
Тут ни одна магия не поможет.
Ни одна.
И ни одна магия не вернет тебе любимого человека.
А она уходит… уже почти ушла.
Василий бросился вслед за княжной. Может быть хоть что-то… ну найдутся же хоть какие-то слова?
Шаг, другой…
– Ваше высочество?
Тень вырастает из темноты. Кажется, даже знакомая… Василий отмахивается, и…
Острое жало стали входит ему под левую руку.
Он даже не сразу осознает, что случилось, но…
Становится холодно. Так холодно, так темно и страшно… и как в детстве он тянется к теплу, тянется куда-то…
И гаснет, тонет в темноте женское лицо с сияющими глазами.
– Машенька…
Глава 8
Во имя высшей цели
Какая же я была злая!
Вот кто бы знал! Мне кажется, мою злость можно было сцеживать и по банкам разливать.
Вот что?! Что надо сказать, чтобы – дошло?!
Ах, любовь, ах, морковь, ах, капуста с яблоком!
Да, в романах это красиво выглядит, и читать приятно и, прижимая истрепанную книжонку к груди, мечтательно выдыхать в небо, закатывая глазки: мне бы так!
Ага, вам бы так!
Безусловно!
Вы бы от такого счастья сбежали, роняя тапки и теряя трусы. А потом еще шифровались бы, как все КГБ разом. Лишь бы не нашли. Лишь бы вас не тронули…
Вот как объяснить, что мне такое счастье не нужно?
А никак!
Вообще никак, ни словами, ни действиями…
Он – любит. И хоть ты тресни.
Не проявляешь ответных чувств? Ну ты и гадина, тебя ж ЛЮБЯТ! А ты…
А что – я? Я не имею права на свои чувства? Любовь – это, по определению, такое слово, после которого стоп-сигналы не срабатывают и ты становишься обязан «нищастному улюбленному», как говорила моя соседка?
Вопрос, чем обязан, зачем оно кому-то надо… нет, не понять. Ни ответа, ни объяснений, ничего. Тебя – любят.
Вдохновись и служи ему за это всю жизнь. Сколько там тебе осталось, лет сто? Вот сто служить и будешь.
Ей-ей, мне кажется, что за преступления у нас в стране меньше дают. За любые.
Злостью от меня шарашило так, что народ расступался в стороны. Я заметила Романова и целеустремленно направилась к нему.