И уселся в кресло.
– С какого это рожна? – взвился Ваня. – Вас сюда не приглашали – выметайтесь подобру-поздорову!
– И я останусь, и господа…
Виктор Николаевич покачал головой.
– Князь, вас явно дезинформировали. Начнем с того, что Мария Ивановна заключила помолвку – с моим сыном. И на то получено дозволение лично государя императора.
– Я на то согласия не давал! – взвился Горский, понимая, что выгода уплывает из рук.
Благовещенский нежно улыбнулся.
– А на то согласие Его Императорского Величества получено. Дети хотели вскорости и объявить, да случилось вот, с его высочеством…
– Что ж. Подождем, пока Машенька оправится, – с пафосом заявил Иван Горский. И уселся в кресло поглубже. – Она и решит, за кого замуж выходить.
На миг в гостиной повисло молчание.
Судя по тому, что узнал Благовещенский, у княжны шансов не было. Но заявить об этом вслух?
Как минимум – сдать позиции.
Благовещенский придумал бы что-нибудь, сказал, но…
Не успел.
Раздались шаги и в гостиную быстрым шагом вошел курьер Его величества, легко узнаваемый по мундиру.
– Добрый вечер, господа. Есть здесь мещанин Иван Синютин?
– А… я! – опомнился Ваня. – Да, а что…
– Вам пакет. Лично, в руки…
– Спа… спасибо. – Ваня принял тяжелый конверт с императорской печатью. И Виктор Николаевич тут же воспользовался ситуацией.
– Благодарю вас, господин. Не хотите пройти, чайку выпить?
Золотая монета скользнула в руку курьера, и тот провел по усам.
– Со всем нашим удовольствием.
– Ваня, а ты посмотри пока, что прислали. Может, ответ требуется, – распорядился Благовещенский.
Ваня закивал – и без особых церемоний ломанул печать на конверте. На ковер посыпался сургуч.
Читать он научился неплохо. И строчки пробежал глазами достаточно быстро.
А потом расплылся в такой злорадной улыбке…
– Ваша светлость, не желаете ли прочесть?
Естественно, князь Горский желал.
И письмо в руки взял с большой охотой.
А с какой охотой он потом бы скомкал его, швырнул на ковер и потоптал ногами! Да нельзя!
Воля императора…
Выраженная вполне ясно и четко.
Семья княжны Горской переходит под его, императора, личное покровительство. В чем Иван XIV и заверяет своей личной печатью и подписью.
Дальнейшее было бессмысленно.
Даже если князь сейчас заберет внуков – их вернут ровно через час. Может, даже быстрее. А что сделают с князем, который в такой обстановке, после покушения, нарушил императорскую волю…
Может, и не повесят. Но он об этом сильно пожалеет.
И Алябьев против государя не пойдет – не дурак же…
Здесь оставаться?
Тоже бессмысленно. Смысла нет…
Иван Горский поднялся из кресла. Обидно было до слез. Поквитаться с наглым сопляком – и то не выйдет… оставалось сохранить достоинство.