— Советую вам проделать то же самое с вещами остальных ваших противников… — порекомендовал я Хельге, уже на выходе из рубки. В ответ, Хельга только скривилась. Белоручка… Вот только уйти сразу, нам всё же не удалось.
— Господа, не знаю, кто вы, но если вы действительно хотите помочь, прошу, освободите моего мужа, — произнесла Хельга, ухватив меня за руку. — Он должен быть в машинном зале…
— Мужа? — я изобразил непонимание.
— Капитан «Феникса» — Владимир Гюрятинич, — протараторила Хельга. — Он… он вызвался помочь захватчикам отвести «кита» в Исландию, в… в обмен на мою жизнь. Пожалуйста, помогите.
— Сделаем всё что в наших силах, госпожа Гюрятинич, — я даже не поленился отвесить ей короткий поклон в лучших традициях новгородских снобов. Помню же, с кем имею дело…
— Завидич. Мой муж вошёл примаком в нашу семью, — пробормотала Хельга, изрядно удивив меня своими словами, впрочем, она тут же тряхнула головой и попыталась улыбнуться. — Завидичи и Гюрятиничи, известные в Новгороде фамилии, и мы всегда платим по долгам, господин офицер. Поверьте, мы не забудем вашу помощь.
Верхнюю, офицерско-пассажирскую палубу «Феникса» мы зачистили всего за несколько минут и без всяких церемоний. Никаких пленных, никаких разговоров. Да и с кем говорить-то? Здесь собрались те бойцы Бьорна, что не попали в кучу пленённых матросами Гюрятинича, а значит, все они были вооружены. Правда, было их здесь всего двое. Ну да, именно пятерых бойцов привёл Трёхпалый на «переговоры» с капитаном «Феникса». Троих Хельга положила на мостике, двоих найденных нами в кают-компании за распитием коньяка, отправили к праотцам уже мы с Алексеем.
Следующая палуба — техническая, оказалась пустой. Почти. Здесь мы встретили ещё пару человек, рыщущих по отсекам в поисках трапа на верхнюю палубу. Гонцы к Бьорну от взбудораженного взрывами «обчества», попросту заблудились в переходах «кита». Этих, перед тем как спеленать предусмотрительно взятыми в хозблоке верёвками, мы немного допросили. Впрочем, ничего толкового, кроме точного количества захватчиков, ошалевшие от такого калейдоскопа событий, подчинённые Бьорна нам сообщить не смогли, посему я их «отключил», а Алексей запихнул обмякшие тела в гальюн, где и запер, зафиксировав тяжёлую дверь найденным в том же хозблоке ломиком.
— Что? — я поймал внимательные взгляды Трефиловых. — Ну не стрелять же было этих идиотов? Безоружных и несопротивляющихся?
— А если бы они… — начал Алексей, но я его перебил.
— Они просто оказались достаточно умны, чтобы не сопротивляться. А вот если кто из захватчиков проявит агрессию, разрешаю бить на поражение. Братцы, я же не идиот, всё понимаю. Нас здесь всего трое против тридцати четы… уже тридцати двух бойцов, пусть мы в броне и вооружены, но если люди Бьорна навалятся кучей — просто затопчут. Потому никаких сантиментов. Любое резкое движение с их стороны, повод для открытия огня. Это ясно?